Каменные острия вперемешку с металлическими сферами вдарили по защите, разбиваясь и осыпая обоих дуэлянтов острыми мелкими осколками. Защита Зарины не выдержала натиска, и часть её раскололась, добавив ещё больше лезвий, режущих кожу, а другая часть завибрировала и отскочила, врезавшись в девушку.
Она открыла глаза и увидела силуэт, летящий сквозь облако обломков. И взгляд. Тот взгляд, от которого страх пробирал горло. Холодная ярость, ненависть, боль смешались в этом взгляде. На мгновение показалось, что это глаза упоённого кровью безумца, но нет – только упрямец, идущий к цели, готовый поставить на кон всё ради её достижения. Зарина с удивлением обнаружила, что она боится.
Саша врезался в неё, и оба они повалились на поверхность астероида. Кувыркаясь и толкаясь, они продолжали драться, перемещаясь по сфере. Кулаки, локти, голова – всё пускалось бой. Уже не получалось ни встать, ни проводить сложные замысловатые махинации с магией. Да и магии-то практически не оставалось – всё вокруг с усиленным рвением принялось самоуничтожаться, будто боясь не успеть до того, как инерционная магия обрушит весь хаос на землю.
Астероид, на котором возились дуэлянты, врезался в центральное скопление масс, раскидав их по поверхности гиганта.
Правый глаз совсем заплыл, то ли от гематомы, то ли от хлынувшей из брови крови – Саша уже не мог разобрать. Каждый вдох удавался с трудом, сил поддерживать свои кости в целости не оставалось. Единственное, чем удавалось пошевелить, была правая рука. И то, её движения отдавали острой болью из-за переломанных костей и нашпигованной каменными осколками плоти. Кажется, один из таких даже прошил щёку, но чувства притупились настолько, что ничего точного он определить не мог. Приземление выдалось не самым мягким.
Верх наполовину состоял из синевы неба, наполовину из зрительских трибун, которые постоянно пересекали астероиды, всё чаще падающие вниз. Но небо закрутилось, и вот уже верх состоял из земли полигона, затем из трибун, и снова показалось небо. Голова закружилась.
Он увидел её, идущую к нему, хромающую, с искажённым от злости лицом. Что ж, довести Зарину до такого состояния – уже стоило всех усилий.
Она остановилась и нависла над ним.
– Ты… – прорычала она, сквозь боль. Не только Саша заработал раздробленные кости. – Выскочка! Тварь… чернь… Ненавижу!
Один из каменных обломков, в такт её поднятой руке, поднялся и повис в воздухе.
«Осталось совсем немного. Совсем чуть-чуть…» – промелькнуло в голове.
Камень медленно приближался, чтобы повиснуть прямо над головой.