Бетонные стены раздались эхом, отражая громкие возгласы защитников. Чувствуя единение, воодушевлённые командиром, они ощущали прилив сил. Лязг оружия, воинственные крики и топот ботинок перемешались, оглушали слух. Но вдруг кто-то попытался прервать их.
– Стойте! Тихо! Смотрите туда!
Сначала мало кто его услышал, но всё больше людей обращало внимание на возгласы, когда ликование поутихло.
– Смотрите, смотрите! – один из новеньких, парнишка с чёрными, покрытыми грязью волосами, рукой показывал в сторону стаи.
Вадим сквозь толпу вырвался на улицу. Остальные с любопытством последовали за ним, и скоро вся команда покинула укрытие.
То, что происходило в паре сотен метров от них, не сразу поддалось осознанию. Денис наблюдал, как на ставку оборотней бежала куча людей в синей форме. Они целенаправленно ударили туда, где собралась знать, не участвующая в осаде и вынужденная теперь обратиться зверьми раньше времени. Но это было ещё не всё. Из этой кучки вылетело, в прямом смысле этого слова, чёрное пятно и направилось прямо в сторону базы. Не сразу, но Денис распознал в этом пятне Сашу.
Он что-то кричал. Как он смог так продвинуться за столь короткое время, что теперь мог летать, Денис решил узнать после, а сейчас ринулся навстречу. Сашу преследовал огромный оборотень – таких во время осады ещё не было. И оборотень догонял.
– … Свои! Не ата… те их!.. Они п… ают!.. Союз! – доносились обрывки слов, уносимые ветром.
Денис бежал изо всех сил, и слова становились всё разборчивее.
– Они с нами! Союзники! Вместе получит…
Саша резко рухнул наземь, словно кукла, которую оборотень решил сломать. Этот монстр в прыжке схватился за ноги преследуемого и с силой размахнулся им вниз. Кажется, Саша ещё пытался встать, когда две огромные лапы устремились вниз прямо на него. Удар поднял куски почвы вверх, образовав небольшой кратер в том месте, где секунду назад лежал Саша, и физики ринулись на врага.
****
– Кажется, он приходит в себя!
– Да тихо ты, наверняка голова сейчас от каждого шороха раскалывается.
– Ах, точно. Не подумал.
Саша слышал разговор, но не понимал ни слова. Просто бессвязный набор звуков, будто заглушённых водой. Вдруг голова затрещала так, что хотелось выть, но выть почему-то не получалось. Он открыл глаза, но от боли ничего не различал. Тут голова разболелась пуще прежнего – шум увеличился, и к прежним звукам добавился новый. Этот звук, более высокий и от того причиняющий больше боли, заглушил прежние.
– А ну пошли вон! – затребовала доктор, подоспевшая к очнувшемуся студенту. – Столпились тут, понимаете. Не мешайте!