–
Мужчины, как и женщины, бывают разными, – вставила Таня.
–
Да брось ты, все одинаковые, как их ни корми, все в лес смотрят.
–
Ну, ты даешь! Это же ты изменила мужу, а не он тебе. Или забыла уже?
–
Не забыла. Одному я изменила, другой мне, в итоге полная ерунда. Ребенка по глупости родила, бабке с дедкой подкинула.
–
Ты не жалеешь, что ушла от мужа?
–
Конечно, нет. Соблазнил, паразит, заставил замуж за него выйти. Я молодая была, глупая, а он уже институт заканчивал. Он таким взрослым мне казался – льстило даже с ним встречаться. Меня, говорит, одни поцелуи не устраивают. Я, говорит, не мальчик. Ну, и взял меня…
–
Куда взял?
–
Ты что, глупая?
–
Конечно, глупая. Ты разве вещь какая-нибудь, которую берут без ее согласия?
–
Он меня своими ласками до экстаза довел. Ты знаешь, я человек горячий. Клялся, что будет предохраняться, детей не допустит. И действительно предохранялся, как я умудрилась забеременеть – ума не приложу. Пришлось топать в ЗАГС. Он, видимо, успел в меня втюриться, не бросил.
–
Как же тебя не полюбить? Ты же похожа на Наташу Ростову – обворожительна, и все тут. Никакого твоего ума не надо. Я сама в тебя влюбилась, когда ты к нам пришла в седьмой класс.
–
Это, наверное, потому, что я только что приехала из-за границы?
–
Отчасти. Заграничные курточки, юбочки, замочки, папа дипломат – и при этом ты была такая живая, такая непосредственная, черные глаза блестели из-под густой челки… К тому же ты вела себя так, как будто и не замечала всего своего великолепия. Это подкупает.
–
Ты мне Америку открываешь. Никакого великолепия не было. Я точно подходила под описание Толстого: «черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая
девочка».
–
Но потом ты расцвела – опять, как у Толстого. Я тогда думала: какая хорошая девчонка, вот бы с ней подружиться. Но куда уж мне – тихой и незаметной. И если бы не тот поход, где мы сблизились… Вообще-то в школе у меня мечты сбывались.
–
А сейчас?
–
Сама видишь – замуж никто не берет. Сначала сказал, что подадим заявление, а потом – извини, обстоятельства изменились. Смерть отца- причина, конечно, уважительная, но все равно обидно. Мог бы сказать: свадьба откладывается на полгода или на год, как у того же Болконского. Так нет, молчит.
–
Что, на нем свет клином сошелся? У тебя же другой кавалер есть, Игорь. Очень даже ничего.
–
Про Игоря я тебе уже рассказывала…
–
Это про письмо-то? Какая чушь! Он же из окна выпрыгнул, чтобы привлечь твое внимание.
–
Самолюбие, не больше. А знаешь, кто мне удружил? Братец Миша. Это он письмо в книжку засунул.