Все это Тане и Сереже, их молодой семье пришлось вынести – и при этом не развалиться, не рассыпаться, а еще больше сплотиться. Супруги знали – что бы ни случилось, они не расстанутся. Никогда.
Таня , наконец, решилась и начала складывать вещи. Римма Степановна сначала среагировала нормально, решила, что ей будет жить спокойнее и просторнее – как-никак одна в трехкомнатной остается. Но потом… На другой день сборов она стала вдруг особенно ласковой с Таней, не знала, куда ее посадить, как накормить. А однажды вдруг расплакалась и начала просить прощения, причитая при этом, что одной ей будет совсем плохо. «Ничего, мама, успокойся, – уговаривал ее Сергей, – ничего страшного не случится. Мы будем тебя навещать, и ты к нам будешь приходить».
Таня, наблюдая эту сцену, вообще лишилась дара речи. Надо было бы и ей сказать свекрови что-нибудь утешительное, но ее будто парализовало, и она не могла вымолвить ни слова. Только бы Сергей не передумал, только бы не поддался слабости. Мысль о том, что такое может произойти, приводила ее в ужас. К счастью, этого не случилось. Хотя в день отъезда, когда уже и машина за вещами подошла, Римма Степановна выкинула номер покруче. Она улеглась на пол и начала биться в истерике. При этом выражение «выла белугой» было бы слишком мягким для ее тогдашнего состояния. На этот раз Сергею утешать ее было некогда – он таскал узлы и чемоданы, а Таня принципиально не стала этого делать и быстренько, захватив чемодан, ретировалась. В отсутствие зрителей ее свекровь успокоилась сама.
Машина была грузовая. А в кабине рядом с водителем – только одно место. Решили, что первой поедет Таня, а Сергей, простившись с мамой, следом на такси. Приехав к родному дому на улице Широкой, Таня увидела во дворе зрителей из числа соседей, которые тут же начали помогать таскать вещи, ни о чем не спрашивая Таню. Только Люба шепнула на ухо Таисии Михайловне: «Она что, разошлась с ним? Как я ей сочувствую!» Но вскоре подъехал Сергей – и вопросов больше не было.
Молодые супруги начали устраиваться на новом месте – собрали свой шкаф, купленный на подаренные на свадьбу деньги, – положили в него постельное белье и одежду, включили торшер – тоже подарок и поцеловались. После ужина Сергей с тестем Михаилом Николаевичем уселись у телевизора, а мама с Таней не нашли более увлекательного занятия, чем читать Мишины письма.
На следующее утро, в воскресенье, Сергей проснулся довольно подавленным. Он вяло позавтракал и уставился в одну точку. Переживает, это ясно. Думает, как же там его мама.