А что Гийза? Глаза заплаканные — а прихорашивается. Эдакий благородный рыцарь в доме поселился! И внимание ей все оказывают — благодать. А что благодать через три дня закончится — ну, значит, судьба.
Я тоже, дура сопливая, к ней с расспросами лезла. Ну, работаем ведь вместе — не чужая вроде. Как, мол, там дела у тебя, Гийзочка, о чем рыцарь разлюбезный речи ведет? О прошлом речи, отвечает. О том прошлом, которое я не помню. И все чему-то удивляется, а чему — не знаю.
Тут и последний день подошел. Полнолуние, значит. Ясен перец, закрываемся пораньше, туда-сюда, чтоб Опекуны приковать нас успели… У Гийзы глаза на мокром месте — крепится перед клиентами, так сколько ресницами ни хлопай, слезы не осушить. Жалко бабу, ух как жалко, да куда деваться — королевский рескрипт…
Вот перед закрытием граф Руаль Эргино и подошел. Под хмельком, я так понимаю. Дверь пинком открыл, в «Ландыш» ввалился — глаза кровью налиты, ноздри раздуваются, губы в белую полосу сжаты. Увидал Гийзу — и к ней.
— Почему ты здесь? — хрипит. — Почему не убежала? Весь день без надзора… Темла, что с тобой? Я ведь буду тебя убивать! Да очнись же, дура!
Гийза про законы лепечет, которые нарушать нельзя… Тут дядюшка Тирхан вперед вышел. Заговорил… уй, я и не знала, что Опекун наш так разговаривать умеет. Будто сам Его Величество, храни его Небеса!
— Угомонитесь, граф, — вот прямо так и сказал, — Темла появится после захода солнца. А эта несчастная женщина законопослушнее нас с вами. Не будьте к ней жестоки, ведь, уничтожив своего врага, вы убьете и ее.
— Совсем непохожа… как не она… — рыцарь дышал часто-часто, по виску пот струился.
— Так и есть. Перед вами другая женщина, граф. Поймите это.
Рыцарь сел на лавку, рукой лоб отер.
— Темла никогда размазней не была, — глухо отмолвил. — Что вы с ними делаете?
— Мы их людьми делаем, граф. Порядочными. Добрыми. Трудолюбивыми…
— Людьми?! — граф криво так ухмыльнулся. — Ладно. Идем, кролик. Убивать тебя буду…
Ну не охай ты, не надо! Все у них хорошо закончилось. Женился рыцарь на Гийзе. Живут как люди. Иногда, бывает, ругаются — дак на то и муж, чтоб жену учить. Прошение граф подал, на деточек. Сами знаете — Приговор строг, а благородному без наследника никуда.
А на полнолуние он свою жену сам цепью к стене приковывает.