Я пленник тягостной судьбы,
Достойны ли вы этой страсти,
Поэта пламенной любви?
Достойны ли, скажите лучше,
Чтоб мне не думалось о том,
Что скажут будущие люди,
Когда узнают обо всём?
Смешно, но мне уж не до смеха,
Спешу я миру передать,
Что есть любовь, жива как веха!
И будет жить и вековать!
1975 г.
Пролетели
Гаснет вечер на каждой травинке,
Застилает поля пеленой.
Где ж ты, девушка, в синей косынке?
Не спешит на свиданье со мной.
Не спешит к той березке кудрявой,
Где когда-то, ранней весной,
Я дарил тебе с грустью лукавой
Одуванчика пух золотой.
Иль меня ты совсем позабыла,
Не связала судьба нас с тобой,
Ты другого тогда полюбила,
Полюбила всем сердцем, душой.
Пролетели года, как пушинки,
Наша жизнь потекла под уклон.
Только девушка в синей косынке
Я все вижу, как утренний сон.
1976 г.
Дом у околицы
На берегу родимой Пьяны
Колокольня стоит над селом.
Бродят густые туманы,
Стоит у околицы дом.
Забитые наглухо двери,
Разбитое смотрит окно.
В сенях небывалые щели,
И крыша провисла давно.
Заброшен под окнами садик,
Малинник зарос лебедой.
Посохшее деревце сзади
Давно уж стоит сиротой.
Обрушился двор, как хоромы.
Упал постаревший плетень,
И только одни лишь вороны
Летают над ним целый день.
Да ночью далёкие звёзды
С тревогой глядят с высоты.
И где-то тоскуют берёзы,
И грусть свою прячут в кусты.
Один он остался отшельник,
К нему уж никто не спешит,
И только что месяц волшебник
Всю ночь над окошком висит.
Соседи глядят и казнятся,
Но где же хозяин его?
Чего он домой не явится?
Уж дом-то заждался давно.
Все сроки давно уже вышли,
А в доме хозяина нет.
И только вороны на крыше
Горланят на весь белый свет.
Кричат от утра до заката,
Кричат и не год, и не два.
Я помню, мы жили когда-то,
Нас пятеро было тогда.
Нас пятеро было: три брата
И две непоседы-сестры.
Отец воевал же когда-то,
Пришёл инвалидом с войны.
И оба родителя вместе,
Всё лето с зари до зари
Трудились в полях честь по чести,
Мы в доме хозяйство вели.
Сначала корову держали,
С десяток несушек курей,
С коровой мы горя не знали
И жили без всяких страстей.
Корова потом наша пала
Однажды у нас по весне,
Другую купить не хватало
Деньжат в нашей бедной казне.
И так по закону природы,
Мы жили с жизнью в лад.
Кормили-то нас огороды
И наш неизменный сад.
Соседи соседями были
И летом, и лютой зимой
К нам часто, как гости ходили
По той, по причине простой.
И в сердце с тревогой и болью
Подолгу сидели у нас,
Делились и хлебом, и солью,
В беде выручали не раз.
Изба была небольшая:
Два стула, две лавки, кровать,
Да печь пол-избы занимала,
Чтоб можно на ней полежать.
Прикрыта цветной занавеской
В переднем углу у окна,