Как в каждой избе деревенской,
Стояла икона тогда.
По божьему, видно, закону,
Кто в избу входил за порог,
И глядя на эту икону,
Перекреститься бы мог.
И в этой избе соседи
Сидели все зимние дни.
Ну что ж, в тесноте не в обиде,
Тогда говорили они.
И места для всех хватало,
И люди тянулись к добру.
И сам Будулай, бывало,
Частенько сидел на полу.
И что их так шибко манило,
Какие такие дела?
Как будто волшебная сила
У нашего дома жила.
А летом сойдутся, бывало,
До ночи ведут разговор.
И что их тогда привлекало?
Не тот ли широкий простор.
Не та ли околица, Пьяна,
Зелёные наши луга,
Не та ли, за синим туманом
Широкая наша гора.
Соседи давно уж убрались
На свой безвозвратный покой,
А те, кто живые остались,
Жалеют, что дом наш пустой.
Жалеют родителей наших,
Жалеют, конечно, и нас,
И где неизвестно пропавших,
Но не забывшихся глаз.
И что им сказать на это,
Какие слова подобрать?
И я обошёл бы полсвета,
Чтоб только «спасибо» сказать.
Спасибо, за каждую малость
Тех трудных, далёких времён.
Примите мою благодарность
И низкий соседский поклон!
Итак, он стоит, горемыка,
Быть может, последние дни,
Конечно, беда невелика,
Немало таких на Руси.
Немало их, брошенных в волю,
Пустеют в глухих деревнях.
Родители отжили долю,
А их сыновья в городах.
И эта тревожная участь
Коснулась и нас той порой.
И долго, страдая и мучась,
Покинули дом свой родной.
Покинули край свой родимый,
Покинули поле и лес,
Покинули вечер тот синий
Под сводом родимых небес.
И мать, затаивши тревогу,
Тогда провожала нас,
Пирог испекла на дорогу
И денег дала про запас.
Ну что это, что за деньжонки,
Хватило едва на билет,
И то заняла у Алёнки,
Своих-то по бедности нет.
И сколько тревоги и грусти
В заплаканных было глазах.
Три раза крестила по-русски
И «С богом», – сказала в слезах.
И тут же едва повторила:
«Пиши нам, не забывай,
А отпуск придёт, – говорила, —
Домой поскорее приезжай».
Отец не пролил ни слезинки,
Что было ему ни к чему,
Ещё говорил по старинке,
Уходит-то не на войну.
А едет по-доброму в город,
К тому же ещё и к своим,
А здесь-то разруха и голод,
Порой не под силу живым.
Сестра, ведь она не чужая,
Поможет, хоть трудно самой,
А жизнь не пойдёт городская,
Вернётся обратно домой.
А может, другая какая
В наш край перемена придёт.
Наладится жизнь трудовая,
И может, сельчанин вздохнёт.
И свадьбу, как водится, справим,
В деревне невесту найдём,
И новую избу поставим,
И всё обойдётся путём.
И как бы там жизнь городская
Своей ни манила деньгой,
Земля-то своя, не чужая,
И дом-то родной, не чужой.
И так было с каждым в те годы,
Кто дом свой родной покидал.
Бросал все свои огороды
И новую жизнь начинал.