- Что вы себе позволяете?
- А что такого? – говорит, как ни в чём не бывало.
- Если я уйду, вы останетесь тут один и никто не подольёт масло в горелку и никто не подаст вам воды. Так что выбирайте, - я встала посреди комнаты и показала всем своим видом, что собираюсь идти.
- Подумаешь, - сказа он.
- Ну как хотите, - я сделала шаг к двери.
- Ты не уйдёшь, ты - моя личная горничная…
- Ещё как уйду, - я подошла и открыла дверь.
- Ну хорошо крикнул он, хорошо, ты победила, что ты хочешь?
- Хочу, чтобы вы наконец перестали разговаривать со мной как собачонкой.
- Я не разговариваю с тобой как собачонкой.
- Разговариваете, не спорьте.
- Хорошо, я постараюсь.
- И чтобы не распускали руки, - ткнула я пальцем.
- Хорошо, я не буду. Обещаю, - он криво недовольно улыбнулся, - хоть это и нелегко.
- Что нелегко.
- Не пытаться обнять тебя.
- Вот видите.
- Я не виноват, что ты так на меня действуешь.
- А другие горничные до меня, тоже на вас действовали так же?
- Просто я не могу это контролировать, руки сами лезут…
- Кому-нибудь под юбку. Я поняла.
- Нет… ну да, лезут, что я могу поделать.
Вы должны очень постараться, чтобы ваши руки не лезли ко мне. Если пообещаете, я останусь.
- Ладно, уговорила.
- Хорошо, тогда я подхожу. Но предупреждаю, всего одна попытка и я уйду. И сидите здесь сами.
- Я понял, понял. Не буду, - сказал Луиджи и улыбнулся, как-то по новому, даже приятно.
69
Черная стена, покрытая вековым мхом и плесенью. Дверь с небольшой ржавой решеткой и гнилая солома, вот всё что теперь есть у Бернара Форуса.
Прикованный двумя цепями к стене, без возможности встать и даже двинуться.
В его возрасте это почти фатально, но старик держится, пока ещё не из последних сил, но лучше бы это продлилось недолго.
Руки, стянутые верёвкой за спиной, лишают старика возможности сконцентрировать и направить энергию на нужные вещи. Сейчас он реально понимает, как скоротечна жизнь и как близко стоит он к её потере.
Только вот те, что упекли его сюда, не учли одного важного обстоятельства, пока цель не достигнута Форус не намерен умирать, даже скованный цепями и обездвиженный.
Прикрыв глаза и откинув голову на стену, он почти спит или находится в состоянии между сном и явью. Все что он пока может, это замедлить внутренние процессы своего организма, чтобы не растрачивать их впустую и не навредить себе же самому.
Много лет назад этому научил его наставник, старый маг Форюзон. Он прятался в горах от мирской суеты. Тогда молодой Бернар пришел к нему и несколько недель жил под открытым небом, под старой халупой мага, пока тот не позволил ему войти. Бернар стал первым и единственным его учеником. За несколько лет, прежде чем отдать душу богам, а тело земле Форюзон передал Бернару много разных знаний и помог развить скрытые в его теле способности. Единственная плата, которую он попросил взамен на эти знания, применять их во имя праведных и добрых дел. С тех пор Бернар никогда не отступал от этого. И сейчас не намерен отступать.