Твоя по контракту (Лакс) - страница 3

Сейчас же в нос ударил запах табака. Виктор опять курил в квартире. И судя по крепкому запаху спиртного, Виктор не только курил.

Из-под двери кухни виднелась полоска света. Я тихо прошла по коридору.

– А-а-а… Нашлялась! – донеслось мне в спину.

Я мгновенно оглянулась, вглядываясь в лицо мужчины. Красноватое и немного опухшее. Видимо, Виктор уснул щекой на столе – на щеке отпечатался след от рукава.

– Деньги принесла? – дыхнул в меня перегаром «брат».

Надоело.

– Нет. А ты принес? – спросила я.

– Хули я должен тебе деньги отдавать? – возмутился Виктор. – Это ты пришлая детдомовка. А я у своей родной мамки на хате!

– Мама не видела тебя несколько лет. Ты появился только на похоронах, устроенных не тобой! – твердо заявила я, сжимая руками ремень сумочки.

– Не суй свой нос в дела моей семьи, поганка! – сипло ответил Виктор, закашлявшись. – Отсюда уйдешь ты, а не я. У меня семья и дети. А ты без семьи. Тебе не нужно столько свободного места.

Виктор поскреб щеку и гнусно ухмыльнулся.

– Такой, как ты, и угла в коммуналке хватит. Привыкла же в детдоме по углам тариться, да?

– Не тебе судить, кому и сколько хватит, Виктор. Советую тебе еще раз подумать…

Он двинулся ко мне резко и быстро. Схватил за локоть и толкнул к стене, прижав своим телом.

– Ты, шмара, советы мне не раздавай. Я в них не нуждаюсь…

Мясистое лицо Виктора находилось слишком близко от моего лица. Горячее дыхание, полное перегара и запаха гнилого мяса, мерзкой струей пронеслось по щеке.

– Отодвинься! – попросила я, стараясь не дышать.

Виктор и не подумал сделать этого. Наоборот, придвинулся еще ближе, зажимая крупным, но рыхловатым телом взрослого мужчины.

Паника медленно, но верно захватывала в плен. Где Аня? Где жена Виктора? Почему эта чутко спящая грымза не вылетела из спальни с перекошенным от злости лицом?

– Если денег нет, можем и договориться, – пробормотал Виктор, сально улыбаясь. – По-братски уступлю тебе в цене…

Его ладонь сползла с локтя на талию. Я задергалась, пытаясь выбраться.

– Папа, вкучи свет! Я писать хочу! – донесся из коридора заспанный голос Борьки, младшего сына Виктора.

Виктор медленно отодвинулся, сопя, как слон, и пошел в сторону туалета. Выключатели здесь были установлены еще с советских времен, высоко. Пятилетний малыш не дотягивался.

– Давай, шевелись, пацан! – прикрикнул Виктор на сына.

Я воспользовалась паузой и прошмыгнула в свою спальню. Закрылась на щеколду и кое-как придвинула комод к двери.

Села на кровать и перевела дыхание. Понимала, что меня от наглого приставания спасло лишь чудо.

В дверь постучали.