– Он считает, что я твоя подстилка, – она зло прищуривается. – Мало быть просто придурком, чтобы так считать!
Хорошо… Причину этому я тоже знаю… Но и об этом предпочитаю помалкивать.
Наверное, каждый, кто метил в избранники Исабель, теперь так считает. Я наложил на неё клеймо своей собственности, чтобы обезопасить от таких вот ловеласов типа Чейза. И, конечно, всё это обросло слухами, которые раньше никогда не доходили до ушей Ис. Я делал всё возможное и невозможное, чтобы отгородить её от них. Ей бы вряд ли понравилось, что я называл её своей, продолжая при этом спать с другими девчонками. Поэтому Исабель считали подстилкой, которая была на всё согласна. Теперь она вправе меня убить, ведь я не рассеивал эти слухи. Мне было удобно. И, скорее всего, убьёт, если всё-таки узнает правду.
– Его ненависть ко мне никак не связана с тобой, Ис, – отвечаю, скривившись от собственной лжи. – Всё это касается только спорта и команды по лакроссу. Просто Чейз злопамятный, вот и всё. И начал приставать к тебе, чтобы задеть меня.
Говоря всё это, я упорно разглядываю стену напротив, не в силах посмотреть в зелёные глаза девушки. Мне не хочется ей врать, но выбора просто нет.
– И всё же это странно, – задумчиво говорит Ис. – Почему бы Чейзу поддевать тебя через меня?
– Ничего странного, – вновь смотрю ей в глаза. – Он знает, что ты единственная, за кого я буду вступаться. Всегда. И неважно, сколько лет пройдёт, и где мы будем. Я всё равно сломаю нос любому, кто посмеет тебя обидеть.
Наверное, только так я смогу искупить вину за то, что сам обижал тебя…
Между нами повисает молчание. Исабель явно чувствует неловкость и, быстро отпрянув от меня, смещается к холодильнику. Я замечаю, что девушка немного прихрамывает на левую ногу. Спрыгнув со стола, заваленного всякой писаниной, подхватываю Ис за талию и рывком усаживаю на своё место. Она возмущённо вмазывает мне по рукам.
– Эй, что ты делаешь? – пытается слезть со стола, но я продолжаю её удерживать.
– Что с твоей ногой?
– Ничего… Ударилась. Ерунда, пройдёт, – беспечно отмахивается Исабель.
Я молча забираю у неё тряпку, в которую она заворачивала лёд. Он почти весь растаял, поэтому насыпаю новый и присаживаюсь на корточки. Осматриваю лодыжку и вижу, что она опухла.
– Будем надеяться, что не перелом, – смотрю в лицо девушки снизу вверх. Осторожно придерживая её ногу за щиколотку, прикладываю тряпку со льдом к ушибу.
Лицо Исабель едва заметно морщится, но она не издаёт ни звука. Просто смотрит на меня своими огромными красивыми глазами… А я отчаянно пытаюсь подобрать слова, чтобы вновь не накосячить.