– …Алисия, я безмерно вас уважаю, но, в конце концов, я заказчица. Вы не так сильно возмущались по поводу широких штанин в прошлый раз.
– Ох, девочка моя, я так же безмерно тебе благодарна за помощь, когда я в ней нуждалась больше всего. Но я не буду работать со старым свадебным платьем. Что бы вы сами ни думали о приметах, я настаиваю на новом наряде. Я могу приехать в течении часа и мы быстренько все замерим, я постараюсь успеть.
– Ладно, хорошо, – пошла Кейт на попятную. – Пусть платье будет новым, но приезжать не надо. У вас должен был остаться манекен по моим параметрам, я ничуть не изменилась и доверяю вам в выборе фасона. На этом, простите, я должна прервать разговор. У меня еще много дел.
– Хорошо, платье будет готово к церемонии.
“Фух, одно дело сделано, осталось еще множество. Как же я это не люблю!” – пожалуй, не было для леди Де Велье занятия более отвратительного, чем приготовления к свадебному торжеству.
– Хельга, а куда мы убрали посуду с прошлой церемонии?
– Так все на чердак снесли, по вашему указанию. С глаз долой…
– Ну а теперь доставайте обратно, и попробуйте сменить цвет фарфора. Я найду вам краситель.
Горничная вышла из кабинета, спеша выполнить новое поручение. Кому-то это занятие показалось бы странным, но Хельге было не впервой перекрашивать семейный сервиз.
– Ох, уж эти приметы, – пробурчала еле слышно Кейт. Приглашения она не посчитала нужным разослать и так все придут посмотреть на очередное развлечение.
Надо было скинуть подготовку к свадьбе на Агилара, возможно этот пункт брачного договора и заставил бы его передумать.
“Странная женщина” – не переставал удивляться мужчина, держа в руках два конверта.
Вот только один их них был адресован экс-герцогу Максимилиану фон Агилару, в каждой строчке вложенного в него письма сквозила любовь младшей сестренки и тревожность матушки. А второй… второй конверт был для господина старшего следователя, Макса Агилара от его невесты и любовью там даже не пахло.
Мужчина перечитывал пункты брачного контракта уже второй раз, но никак не мог понять, чем руководствовалась маркиза. В Ромероне, в отличие от его родины, не приняты подобные практики. Сомнительно, что этот договор имеет реальную юридическую силу, скорее леди полагалась на его честное слово и на желание сбежать куда подальше после некоторых пунктов.
Хочет остаться при своей фамилии? Да пожалуйста, хорошо хоть, что не потребовала от него вступить в ее род. Хочет остаться финансово независимой? Макс счел бы себя последним уродом, если бы присвоил себе все активы вдовствующей маркизы. Хочет остаться жить в своем особняке? Это ему даже понятно, в конце концов, в его съемных апартаментах им вдвоем было бы тесновато. А вот последние пункты заставили его подписать договор, не колеблясь.