И вот впервые на памяти Макса за отпрыском знатного семейства никого не прислали с “выкупом”. Наконец-то старый герцог, отец Генри, проявил твердость и передал блюстителям порядка по магофону заветное: “Пусть сам выкручивается”.
Когда Макс узнал об этом от Тео, его осенило, а почему бы не воспользоваться моментом и членской магкартой герцога, посетив джентльменский клуб темного квартала. Тем более что владелец ее так удачно находится под присмотром и без средств связи.
Максимилиан всегда был немного авантюристом, рискованным и непредсказуемым, что помогало ему в делах и сейчас интуиция словно шептала, что нужно воспользоваться дельной мыслью и самому посетить самый известный клуб города. Конечно, это было нарушением закона, но Макс работал без напарника и доложить на него было попросту некому. Он решил сыграть партейку в покер, посмотреть и послушать, что обсуждают в высшем свете под бокал крепких напитков, и, конечно же, попытаться выудить полезную информацию у производителя накопителей Гереса.
Войдя без проблем в оплот ночного разврата, Макс поймал себя на мысли, что, не покинь он в свое время отца, вполне бы мог и сам быть завсегдатаем подобного клуба.
Однажды ему уже доводилось видеть этот клуб изнутри, но исключительно благодаря современным артефактам слежения. Добившись разрешения от множества инстанций, ему было разрешено провести запись разговора подозреваемого в покушении на одного уважаемого лорда. А вообще посетители этого игорного дома очень тщательно охраняли свой покой, это был своеобразный островок вне закона, благодаря которому королевская казна изрядно пополнялась.
Агилара еще тогда удивило внутреннее убранство клуба, теперь он мог рассмотреть все в живую. Просторный холл на первом этаже поражал своей вычурностью: гобелены, мозаичный пол, на потолке роспись в виде ангелочков-купидонов. В нишах стояли диванчики со столиками. Эти островки были завешены полупрозрачной тюлью с золотыми узорами. Имелись и плотные непрозрачные занавески на тот случай, если гости имели желание скрыться от чужих глаз. Тусклое освещение подчеркивало интимность обстановки. Каждая такая ниша была выполнена в своем стиле и цвете, но непременно с широким диваном и кучей подушек.
В прошлый раз Макс никого не замечал, кроме главного подозреваемого, а сейчас ему стоило большого труда удержать лицо при виде министра культуры, грузного старика, в объятиях двух представительниц древнейшей профессии. В голову тут же взбрела назойливая мысль про собственного отца, а посещает ли он такие заведения втайне от матушки. Но следователь поспешил отогнать ее подальше, следуя профессиональной выручке сосредотачиваться на работе.