- Сорят люди. Однажды выпустят по недомыслию злую силу - и тю-тю наша планета! Вместе с нами. Мне-то в мои годы не страшно. За вас обижаюсь. Я тут на досуге задумался. Вот человек подминает природу, а сам изменяться не хочет. Тави, наоборот, так гнулись и сливались с ней, что почти потеряли себя. И теперь потихоньку угасают. А ведь мы живем на одной Земле. И путь у нас с человеком в общем один. Неужели же мы не можем помочь друг другу? Чувствую сердцем, права молодежь, вместе держаться следует, вместе веселей. А разумом не могу принять человека с его солнцем и его скоростями. Нет, жили мы без него пять миллионов лет - и еще проживем!
- Оно конечно, в родных лесах тави еще ого-го! - сказал, появившись невесть откуда, Зииц. - А вот в космос голышом не выбежишь! Так что устарели твои теории, дядюшка. Кончай брюзжать!
И, не слушая тяжелого стариковского вздоха, накинулся на бедного Миччи - задевать Тьоу ему не хотелось.
- А ты когда-нибудь сдвинешься с места? На Поляне все готово, ждут вот таких осторожненьких...
- Ох и суетливое поколение! - Дилль сердито засопел. - Где гарантия, что Излучение не убьет наш изнеженный Разум?
- Человек наша гарантия, вечник! Человек Думающий!
- Да-да-да. То самое теплокровное существо, которому в жару жарко, а в холод не согреться, которому ничего не стоит смахнуть с планеты целые семейства растений и животных... Для него остальной мир просто не имеет значения...
Дилль задумался, стоя на одной ноге и потирая ушибленную ступню, Тьоу укоризненно посмотрела на Зиица, взяла старика под руку:
- Тебе по-прежнему не хочется на Поляну, дядюшка?
- Чего я там не видел, девочка? Высаженный вашими руками экран? Нам повезло: излучение не успел открыть человек. Оцепленные свинцом и бетоном, здесь пролегли бы километры радиоактивной аппаратуры. Такова цена однобокой машинной логики.
- Но ведь мы старше людей на пять миллионов лет!
- И вдруг возмечтали о молодости? Оставь, милая. Сказки хороши, пока они не превращаются в быль. Чего нам сейчас не хватает?
- Общения, добрый ты наш злюка! - Тьоу обняла Дилля за плечи, но он вырвался и отступил:
- Без этого мы, старики, в общем, можем уже обойтись. А вы... Ладно, ребятки, шагайте. Вот и матери с веснятами потянулись. Скоро начнется. А мои дурные мысли пусть останутся здесь, со мной...
"Эх, оптимисты! Любопытство в вас всегда впереди опасения!" - Дилль безнадежно махнул рукой и попятился в свою покосившуюся, скрипучую, засыхающую сосну. Прежде чем скрыться окончательно, он сказал:
- Мы веселый, жизнерадостный народ. Для нас естественны мечты о дружбе. Но человек никого не хочет, кроме себя. Он неконтактен. И едва мы откроем свое существование, объявит нам войну. Ради собственного счастья, в угоду беспечному эгоизму, из зависти - какая разница? Главное - он не успокоится, пока не изведет и не сможет после этого навсегда забыть последнего из нас. За перекрестком улицы снова расходятся - имейте это в виду...