—Интересно… — задумчиво протянул доктор. — Ваш язык, Саша, настоящая услада для любителей древности. У нас уже давно на нём говорят только ценители.
Я замерла.
—Что вы имеете в виду? — застыв на месте, я испуганно покосилась на доктора Птицу.
— Показатели, доктор… — снова напомнила о себе компьютер.
—Да я и сам вижу, — щелкнул доктор, протянув руку к разноцветным планкам, что находились у него на груди. Я так поняла, что это были карманы. Он вытащил оттуда тонкий цилиндр — что-то типа нашей шариковой ручки.
—Это успокоительное, Саша, — произнес доктор Птиц. — Для вашего же блага.
Ткнув концом цилиндра мне в руку, доктор мягко улыбнулся и повторил.
— Простое успокоительное. Мы же не хотим, чтобы все наши неимоверные усилия по вытаскиванию вас с того света пошли насмарку. Вы слишком эмоционально реагируете.
Позднее, я много раз поблагодарила доктора за этот укол. Потому что принять всё, что мне поведали с помощью голографического монитора, развёрнутого прямо между много и доктором Птицей… принять это было непросто.
А поверить — так вообще невозможно.
Каким-то образом я попала в тридцать второй век.
Человечество давно освоилось в космосе, но оказалось не единственной расой — во вселенной существовало огромное количество самой разнообразной разумной жизни, в том числе и гуманоидов, наподобие землян.
Сам доктор Крарвер принадлежал к гуманоидной расе, чьими прародителям были птицы; существовали также расы, напоминавшие старых добрых йетти; расы, напоминавшие рептилоидов и даже раса, чьи предки, по легенде, принадлежали к роду кошачьих.
— Радскары — это одна из самых влиятельных рас нашей Вселенной, — объяснял доктор Крарвер, выводя на экран фотографию типичного представителя радскар: серого мускулистого исполина с желтыми глазами пантеры. — Нам повезло, что они уважают законы, особенно свои законы — но если эта раса когда-нибудь решит захватить Союз Развитых Планет, нам перед ними не выстоять.
Обзорная лекция доктора Крарвера продолжалась около двух часов, после чего доктор решил, что на сегодня с меня хватит — и посоветовал мне сначала подкрепиться, а затем немного поспать.
—Я не понимаю, как всё это возможно, — проводя ладонями по лицу, устало вздохнула я. — Я родилась в самом конце двадцатого века, выросла в двадцать первом. Я просто летела на стажировку в Японию….
— Ты на «Японии», — улыбнулся доктор. — Так называется наша орбитальная станция.
—Да, компьютер сказал, — кивнула я. — Но…
—Мы сами не знаем, как такое могло произойти, — пожал плечами доктор Крарвер. — Тебя нашли в ужасном состоянии в кресле, вырванном из летательного аппарата. Наши парни сначала даже подумали, что это и есть сам аппарат, но только спустя пару дней нам удалось опровергнуть данное недоразумение. Твоя одежда — из древности, о которой мы мало что уже знаем; язык, на котором ты разговариваешь — разновидность земного языка, на котором говорили ещё до всемирного объединения. Твоя внешность, даже твой запах говорит сам за себя — ты пришельца из прошлого … или, возможно, параллельного мира. Но как ты попала к нам? Ни у кого из нас нет даже хоть какой-нибудь мало мальски подходящей теории.