— Простите, следователь Рэндррэн, — склонила в почтении голову госпожа Нарвэ. — Но вы не будете отрицать, что подруге моей дочери, благородной госпоже, было нанесено здесь настоящее оскорбление.
Старая мегера покосилась на профессора.
— Профессор Рэрхрар, вы, может, этого не знали, но подруге моей дочери, благородной госпоже из рода повелителя были предложены старые комнаты госпожи Саши. Не те, в которых она проживает сейчас — а простые комнаты…
— Да, но… — профессор удивленно посмотрел на меня.
— Я понятия об этом не имела, — честно призналась я. — Если надо, я легко перееду обратно.
— Поздно! — провозгласила госпожа Нарвэ. — Оскорбление правящему роду уже нанесено. Думаете, подруга моей дочери просто так поспешно отбыла со станции.
— Подруга вашей дочери, — ядовито процедил Рэндррэн, устаиваясь на стуле рядом со мной. — Навлекла гнев главы рода, к которому она недавно стала принадлежать. Не думаю, что это как-то связано с комнатой на этой базе.
В столовой повисла тяжелая тишина.
— Эм… я… — ядовитая грымза явно не знала, что ответить. Триана хихикнула. Профессор протянул удивлённое «надо же», а я… я просто пыталась переварить новости.
Получается, Рэндррэн не только узнал Найви на станции, он ещё её и наказал? Если он — правитель, то… не всё гладко в раю у молодоженов?
Новость же про Танна меня просто подкосила. Нет, я всё понимала — он гад, хам и вообще племянник моего главного врага. Но я к нему уже как-то привыкла. Бред — да?
Есть расхотелось… У меня такое бывало — если пропустишь сначала завтрак, потом и обед, то весь день не будет аппетита, поэтому я ковыряла еду в тарелке, размышляя над новостями, которые только что услышала.
Значит, Днарр отослал Танна… получается, меня скоро попытаются убить? Или наоборот, все угрозы моей жизни ликвидированы? Впрочем, в последнее мне что-то не очень верилось.
Я гадала, что такого Найви могла сказать своему двоюродному брату, чтобы тот, уезжая с базы, даже не попрощался со мной …
«Нет, опять не получается — если нашу старую комнату отдали «подружке Заурды», значит Танн выехал из комнаты еще до появления Найви на станции. Но когда?»
Я так глубоко задумалась, что не сразу услышала, как меня кто-то громко зовёт по имени. Я подняла голову — попыталась её поднять, во всяком случае: моя голова сейчас почему-то лежала на тарелке и совсем меня не слушалась. Кроме того, это попытка обошлась мне слишком дорого — стоило мне напрячься, как моё сознание тут же захватила темнота.
Глава 21
Открыв глаза, я увидела белую крышку, которая окружала меня со всех сторон. Ещё не до конца прейдя в себя, я запаниковала, пытаясь руками упереться в белый пластик. Тут же какофонией раздирающих тишину звуков взорвались медицинские приборы. Бесстрастный компьютерный голос учтиво сообщал об изменившихся показателях пациента… Я явно находилась в медицинской купели — таком закрытом агрегате, куда обычно помещали наиболее тяжелых пациентов. Правда, в «купели» всегда лежат без сознания, потому что клаустрофобию как рефлекс никто не отменил даже в прогрессивном тридцать втором веке.