Схватила скорей покрывало и быстро возвратила его обратно на голову.
«Вернусь сегодня домой — в стельку напьюсь. И плевать на всё».
В это время двери стали медленно открываться. Видимо, слуги тоже переживали, что невеста окажется нерасторопной — потому тянули время, давая мне привести себя в порядок.
В комнате правитель Арна появился один.
Правда, дверь за ним закрывали слуги… видимо, не повелительское это дело — самому дверьми пользоваться.
Встав посередине комнаты, правитель Дэйррэн выразительно посмотрел на меня, как будто чего-то ожидая.
«Ох, ты ж, блин. Субординация».
В том смысле, что невеста сейчас ещё не жена, а всего лишь соискательница на роль жены: если Рэнд Дэйррэн решит сегодня или завтра бортануть Найви, моя приятельница окажется в очень незавидном положении.
«Поэтому и изгаляется гад».
Поджав от злости губы (под покрывалом всё равно не видно), я сделала низкий реверанс… точнее, один из поклонов, которыми здесь пользовались простые радскары, когда «проявляли уважение» в отношении своих родовитых начальников. Затем, старательно подражая Найви, я произнесла:
— Благодарю за то, что почтили меня своим вниманием, повелитель.
Правитель Дэйррэн махнул рукой, разрешая мне подняться.
— Ты поела?
«Блин, как в детском саду».
— Да, повелитель, — я снова присела, но на сей раз чисто для проформы. — Благодарю вас за заботу, повелитель.
—Подойди, — приказал мужчина, пропустив мои слова благодарности мимо ушей. И не то, чтобы я была какой-то зашоренной девицей (несмотря на своё рождение в двадцатом веке, я довольно быстро привыкла к разного вида инопланетянам), но этот радскар меня нервировал.
Я вдруг внезапно осознала, что мы тут совсем одни — в смысле, наедине. И по закону, этот жуткий мужик может делать со своей невестой всё, что ему угодно.
А если судить о размере его гарема, угодно ему было многое…
Взглянув в желтые звериные глаза, я невольно поежилась. Он был одним из сильнейших — а потому больше напоминал хищного зверя в образе человека, чем просто инопланетного гуманоида. Очень высокий, слишком мощный. И когти эти страшные, и клыки выступающие… Но больше всего меня пугали его звериные глаза, которые сейчас светились радостью хищника, выследившего свою добычу.
Я — настоящая я — ни за что бы не повиновалась этому приказу.
Во-первых, за всю мою жизнь мне ещё ни разу не цедили приказы с таким превосходством в голосе. Бывали, конечно, случаи, когда препод что-то недовольно рычал, или директор фермы, на которой мы с сестрой подработали после школы, разгон скотницам устраивал…но чтоб мне приказывали с таким снобизмом — нет, такого не было.