Правда, ко мне это не особенно применялось — я была для радскар чужачкой, а вот младшую Крашр, которая много лет занимала должность секретаря профессора (и возраст которой уже перевалил за сорок лет), все уважительно звали по имени рода.
Естественно, все, кто работал с профессором, уже просто привыкли к этому, поэтому когда Заурда Крашр внезапно приехала на станцию с матерью, то, во избежание путаницы, именно её мать стали называть сначала «госпожа Нарвэ Крашр», впоследствии сократив до простого « госпожа Нарвэ».
Она вроде не возражала… но может быть, всё дело было в этом? Радскары ведь помешаны на своих «табелях о рангах». Вдруг мы, сами этого не заметив, нанесли пожилой даме смертельное оскорбление? Правда, это началось ещё до моего приезда — и, сказать по чести, именно ко мне претензий у неё быть не могло: я мало того, что приехала последней, так я ещё была чужачкой — какой с меня спрос? Но, видимо, сама госпожа Нарвэ так не считала. А может, я ей сама по себе не понравилась. В любом случае, за ужином она открыто продемонстрировала своё отношение ко мне.
А казалось бы, всё начиналось вполне мирно. В ожидании ужина, собравшиеся вели тихие разговоры ни о чем, строили планы на завтрашний день; Танн шутил, профессор что-то доказывал следователю… а потом мы с Трианой начали накрывать на стол. И, в конце концов, подали к столу земной салат.
Это получилось почти нечаянно. У нас оказалось слишком много запеченной птицы — куда её было девать? Триана не хотела отправлять приготовленную еду обратно в морозилку — мол, старая карга обязательно найдёт и пропесочит нас за то, что мы плохие хозяйки ( если мне было плевать на мнение госпожи Нарвэ, то Триана, которая только-только вышла замуж за Арраша, сильно переживала по этому поводу).
Мы долго гадали, чтобы такого сделать с запечённой птицей, пока я нашла в холодильнике листья салата — много салата, который мог тоже испортиться, если его никак не использовать.
В общем, оставалось только сделать гренки, добавить сыр и намудрить заправку — так получился своеобразный вариант салата «Цезарь». Который, кстати, понравился всем без исключения. А профессор — так тот вообще меня похвалил.
— Надо же, простые листья, но вкусно, — нанизывая салат на вилку, удивленно протянул профессор. — Возможно, нам надо пересмотреть своё отношение к человеческой кухне.
Вроде комплимент сделал, а на самом деле спустил с цепи мать своей секретарши.
Брезгливо скривившись, она покачала головой.
— Профессор, мы уважаем вас как исследователя и ученого, но, право же, это чересчур: рисковать своим здоровьем ради такого сомнительного удовольствия.