О том, что я компактная, узнала впервые в своей жизни. После заявлений Кота, что я растолстела, прямо мёдом по сердцу. Хотя в целом я стандартного роста и фигуры. Но по сравнению с этими лбами – да, маленькая. Но главное, что объяснения успокоили моё больное воображение.
– Ты как, кстати, в схемотехнике шаришь? – внезапно осенило рыжего.
– Относительно, – заметила я.
Не самый любимый предмет.
–Относительно чего? – подозрительно поинтересовался Джетро.
– Относительно обычного человека – разбираюсь. По сравнению с вами – по верхам знаю, – прикинула я. – Если что, Алиска поможет. У неё загружен нужный модуль, – уверила я, зависших и застывших в раздумьях парней.
– Алиска? – осторожно спросил Брукс.
– Это я, – бодро отозвался детский голос у нас над головой.
Парни перевели недоумённый взгляд на меня.
– Ага, – подтвердила, – Это мой ИИ.
Они настороженно переглянулись, но потом, что-то решив между собой, продолжили путь.
– Значит, будет проще найти поломку, – сказал рыжий.
***
День уже подходил к концу и был необычайно тих. Учитывая присутствие на борту Крейх, это даже вызывало подозрения. Риманн ещё днём должен был представить её экипажу. Зная этих людей, такого молчаливого принятия той, что пыталась шантажировать, не ожидал. Правда, возможно, я просто ещё не всё знаю.
Предположения подтвердились, когда рядом с грузовым отсеком проход мне неожиданно преградили ноги. Стройные, довольно длинные, определённо женские, хоть и в тяжёлых мужских ботинках – сомнений в их принадлежности у меня не возникало. Колени с голенью выглядывали из небольшого люка в полу рядом со старым телепортом, а пятки задумчиво перестукивали тяжёлыми ботиночными каблуками.
– Ева Владимировна, – вздохнул устало, – скажите, что за пристрастие к внутренней коммуникационной системе корабля? Или это болезнь вроде клаустрофобии, но наоборот? Как называется, когда нравятся замкнутые пространства?
– Клаустромания, – услужливо подсказал детский голос.
– Спасибо, – машинально поблагодарил я и продолжил. – Почему я каждый раз нахожу вас в каких-то люках и вентиляциях?
– Не знаю, – глухо донеслось из-под пола. – Жизнь у меня такая тяжёлая. Подпольная. Причём теперь, кажется, буквально, – явно пыталась сострить девчонка, но в голосе чувствовалась усталость.
– Вылезайте, – приказал, решив, что вести разговор так дальше меня не устраивает. Вид этих ног отвлекал меня от темы.
– Не могу, – донеслось несчастное из люка.
– В смысле? – я нахмурился. Что ещё произошло?
– Застряла она, – услужливо пояснила Алиса. – Самой оттуда не выбраться. Не предполагает это место починки в одиночку.