– Мертвы…
Значит, девочка живет у завоевателей. У завоевателей коренное население не щадят, это знают все.
– Я буду самой-самой послушной девочкой… Обещаю…
—Ладно. Пойдем. – я взял девочку за руку и мы вместе направились дальше.
Дальше нам попался мальчик. Мальчик, что сидел над шапкой, в которую кто может, скидывает милостыню. Мальчик, как я понимаю, плохо видел, и ему нужна операция. Он считал деньги, что ему кидали. А некоторые, пользуясь плохим зрением мальчика, крали у него прям из шапки деньги.
– Пойдем и возьмем у него?
– Что? – я не ослышался? Девочка действительно хочет украсть несколько монеток?
– Видишь же, что мальчик плохо видит. Так давай же и заберем немного денег – у него их все равно очень много. Еще найдет.
– Нет. Это плохой поступок.
– То есть убивать – не плохой поступок?
Что? Откуда она знает… Аргх, ладно!
Мы подошли к мальчику и в наглую вынули из его шапки немного монет. Мальчик посмотрел на шапку еще раз, пересчитал монетки, заметил, что стало меньше. Кажется, уже привык, но на глазах мальчика все же были видны слезы, а на лице показалась грусть и сожаление. Кажется, сожалел он не себе… он жалел нас. Почему-то его лицо будто утешало меня. Убаюкивало, как маленького ребенка.
Девочка дернула меня за руку. Я был, если можно так сказать, расколдован, и мы направились дальше.
Мы добрались до Березовки.
Березовка была вся сожжена. Лишь какие-то домики вдали оставались более-менее в прежнем виде.
– Кто это сделал?
– Я не знаю. – ложь. Я знал! Просто не знал его имени.
– Хранитель Байкала… – прошептал голос.
– Хранитель Байкала.