Джосс был высоким худым юношей около двадцати дет, он мог двигать воздух. Он всегда был серьезным. Он сидел с Шией до конца ночи и с другими солдатами-менти, которых Лука все еще не знал.
А еще была Таня, ее кожа была темной, как Пепельные горы. Она была такой красивой, что Лука краснел, увидев ее. Она управляла водой, создавала руками большие волны и водовороты. Она создавала волны в вине и плескала на людей, что пытались пить бульон. Ей не хватало терпения с мечом и щитом, но она хорошо держалась против Луки. Он быстро понял, что все в лагере лучше него в обучении. Как принца, его учил лучший мечник королевства — как и Матиаса, Стефана и Альберто — но из-за болезни Лука уже три года не учился, мышцы ослабли. Он почти все время лежал в кровати на потных простынях.
Лука тренировался сегодня с Нико, сыном Джеральдо. Мальчик бросил Луке меч для тренировки, но тот не долетел пары футов до Луки. Лука шагнул к мечу, но ощутил взгляд Джеральдо спиной. Джеральдо особенно интересовало обучение сына, он пристально следил за ним, и Луке было не по себе, а Нико дрожал.
— Мой сын даже бросить не может, — сказал Джеральдо, подходя к мальчикам. — Занять позу, — Джеральдо закатил глаза, когда Нико занял боевую стойку.
Нико не был бойцом, это было ясно всем, кроме Джеральдо. Он был бледным мальчиком с чертами ирринтианца, как его отец — светлые волосы, серые глаза и узкое лицо — но он был пухлым, у него часто краснели щеки и шея, и он всегда был растрепан. Нико плохо справлялся с жарким солнцем. Тонкие туники липли к его коже, волосы — ко лбу. Но Нико старался на тренировках. Он вставал, когда его сбивали. Вытирал пот с глаз и повторял движения снова и снова. Он не плакал, когда его ругал отец. Он продолжал.
Лука легко победил Нико. Мальчик тяжело дышал на полу, Лука протянул ему руку, чтобы помочь встать.
— Спасибо, — сказал Нико.
— Но ты попал, — сказал Лука. — Даже задел меня через кольчугу, — он указал на место на руке, где остался синяк от удара Нико.
— У тебя кровь, — удивился Нико. — Стой, я исправлю, — Нико схватил Луку за руку с порезом, и тот вскрикнул. Жалило, как горячее вино на ране. Но через пару мгновений боль прошла. Нико убрал руку, пореза не было. — Я целитель, — сказал Нико.
— Больше не болит. Как ты это сделал?
Нико пожал плечами.
— Я думаю об исцелении плоти, и сила течет из моих пальцев. Быстрее, отец идет. Нужно изобразить активность.
— Поздно, — Джеральдо хмуро посмотрел на них. — Что это? Ты его уже целуешь, Нико?
— Нет, — Нико не смотрел в глаза отцу. Шея его покраснела, он теребил край рукава.