— Братишка, сегодня выглядишь лучше, — сказал Матиас. Он улыбнулся Луке, но Лука не был дураком, он видел тревогу на лице брата. Он посмотрел на меч Матиаса, на рукояти были вырезаны солнца. Он хотел бы еще раз ощутить солнце на коже, но вряд ли смог бы встать с кровати.
— Брат Аксил с трудом на меня смотрит, когда приходит, — сказал Лука. — Мне мало осталось. Я знаю. Я выгляжу хуже, но спасибо за ложь.
Матиас сел на стул рядом с кроватью и сжал пальцами подлокотник.
— Ты сегодня выглядишь лучше, потому что борешься. Мы с тобой это знаем. Ты не умираешь.
Лука печально покачал головой. Его старший брат никогда не сдавался. Матиас всегда был оптимистом. Может, потому что у него все было. Он не был виноват в том, что родился первым, здоровым и красивым. Но он все получал с рождения. Лука не злился на Матиаса за удачу, но под конец в него пробралось немного горечи. Он отогнал это. Он не должен был думать о таком. Он любил брата больше всех. Матиас заполнил дыру, оставленную его матерью после ее смерти. Он взял Луку под крыло. Он научил его держать меч и правильно говорить перед отцом.
— Что он знает? — сказал Матиас. — Он сказал мне на днях, что большой дракон проснулся и заберет у отца королевство. Он сказал, что призрак старого Несры поет на ухо. Он глупый старик. Где отец его нашел? Серена и Каролина скоро к тебе придут. Они скучают.
Лука подумал о маленькой Каролине, его сердце сжалось. Ей было восемь, она не должна была видеть брата слабым и больным.
— Ты отдашь Каролине мой тренировочный меч, когда меня не станет? — сказал Лука. — Она хочет учиться, но отец вряд ли позволит. И Альберто может взять мои вещи. На него налезут.
— Альберто хватает вещей, а ты никуда не денешься. Тебе потребуются вещи, братишка.
Матиас вручил Луке чашку воды, и тот медленно пил.
— Тут сонное зелье, Лука. Будешь?
Лука покачал головой.
— Не хочу спать, — Лука посмотрел на нетронутые сливы в меду. Руки болели от того, что он держал чашку. — Что Рева?
— Я слышал, что она беременна. Но то было раньше, а теперь в замке Унна нет детей.
Лука прикусил губу. Он часто думал о Реве эти три года, его лихорадка в такие моменты ухудшалась. Его глаза пылали, когда он вспоминал, как зверь утащил ее из зала за локоть. Он думал об этом и ощущал давление на локте, вспоминал, как стража отца увела его. Его заперли в комнате, чтобы он не помог девушке, которую любил.
— Хотел бы я ее хоть раз увидеть, — тихо сказал Лука.
— Я могу попытаться связаться с ней, но, если она с ребенком, вряд ли сможет путешествовать.
Лука кивнул.