Пусть отчаянные османские капитаны своим напором погасят энергию первого самого опасного удара русских, а затем 13-я дивизия возьмет Самсонова и его гвардейцев тепленькими. Так решил Корделли, наблюдая за тем, как двенадцать османских вымпелов разворачиваются широкой дугой и мчатся по направлению к приближающемуся врагу.
Хотя большинство кораблей у османов были галерами, они смело шли на строй русских, осознавая свое временное техническое превосходство. У галер в отличие от русских дредноутов защитные энергетические поля были в рабочем состоянии, поэтому их капитаны не сильно беспокоились о своей безопасности, а вот противник сразу начнет получать заряды плазмы непосредственно в броневую обшивку. Да и американская дивизия уже начала движение и если что-то пойдет не так, сможет в любую минуту прийти на помощь и поддержать огнем…
Так думали османы, на полной скорости, несущиеся навстречу своим заклятым врагам. Однако маленький файл, высланный с русского корабля, сильно охладил настой воинов султана. На экранах мониторов они увидели запись гибели своего славного «Седель-Бахра», услышали крики своих товарищей о помощи, из плавящихся под огнем артиллерии «Одинокого» отсеков флагманского крейсера, услышали последние слова своего адмирала, сгорающем заживо на капитанском мостике. И слова эти были не героические и не напутственные, это были стоны мольбы о пощаде, когда Озкан в очередной раз пытался лично связаться с командиром русского крейсера, но тот ему не отвечал и продолжал вести огонь…
Одновременно, и ярость, призывающая к возмездию, с одной стороны, и опустошение и страх с другой, поселились в сердцах османов, увидевших эту страшную запись. Взвыв от горя и отчаяния, командиры галер вошли в огневое соприкосновение с приближающимися русским кораблями. Крики проклятий в сторону неверных заполнили эфирное пространство, османы будто старались своей праведной ненавистью опрокинуть вражескую эскадру.
Но одной ненависти для этого явно было мало. В авангарде своего атакующего построения адмирал Самсонов поставил самые защищенные дредноуты, менее всего пострадавшие на прошлом этапе сражения. Впереди шли: линкор «Афина», на котором Иван Федорович продолжал находиться.
Он предлагал княжне перейти на свой прежний корабль, а самому снова вывесить флаг на «Громобое», перед этим выкинув оттуда Гуля. Но Таисия Константиновна наотрез отказалась, сославшись на то, что командующий в бою должен сражаться на самом защищенном корабле эскадры, коим считалась «Афина». Сама же капитан-командор пожелала остаться, и видимо решила погибнуть на родном ей «Одиноком». Глупая девченка!