— Признаюсь, когда на мое имя поступило обращение от флотских, что кого-то надо забрать с военного корабля, я и предположить не мог, что это будет столь высокая персона, — продолжил Марк Аврелий, все так же внимательно меня осматривая. — Я думал, меня ждет знакомство с парочкой дезертиров из космоморяков или десантников, а тут целый адмирал!
— Рад, что улучшил ваше настроение, — сказал я, следя за рептилией, чтобы она меня ненароком не цапнула. — Но какое отношение мое звание имеет ко всему здесь происходящему?
— О, самое что ни на есть прямое, мой юный центурион! — тут же воскликнул Марк Аврелий.
Нет, он точно тронутый!
— Вы, как профессиональный военный поможете организовать мне оборону в случае нападения на колонию вражеской эскадры, — продолжал тот. — Мы будем сражаться и прогоним врага из наших суверенных систем. И когда его императорское величество узнает о нашем подвиге, мы будем награждены по заслугам…
— Понятно… — кивнул я, установив окончательный диагноз пациенту. — Хочу вас разочаровать, но мы никоим образом не сможем противостоять эскадре врага.
— Это почему?! — директор был явно недоволен таким ответом.
— Каким оружием вы собираетесь защищаться? — спросил я.
— В оружейной комнате, от эвакуировавшихся охранников осталось огромное количество оружия…
— Вы из винтовок собираетесь стрелять по кораблям? — я пытался оставаться спокойным, но как всегда мой друг Пападакис все испортил.
— Ясно, Александр Иванович, этот начальник тюрьмы — дебил, — незатейливо и по-простому Айк поставил нас обоих на край гибели. — Нет, я много видел на своем веку конченых, но чтобы такого!
Пилот Валера тяжело вздохнул и потихоньку начал отходить к дверям, в предчувствии большой беды. А стоявший все это время молча, чернокожий заключенный неожиданно громко и злорадно засмеялся словам Айка.
Марк Аврелий, будто не замечая Пападакиса, подскочил к великану и зашипел:
— Нашему нубийскому другу стало весело? Что ж, я тоже люблю повеселиться. Думаю, что тридцати суток в карцере вам будет достаточно, господин Небаба? Вы представляете, контр-адмирал, — директор снова внезапно повернулся ко мне, — вот этого экземпляра зовут — Иван Небаба. Ну, не смешно ли?
Недовольный тем, что я не поддержал его странный юмор, Марк Аврелий снова вперил взгляд в чернокожего.
— Но не это является причиной моего неудовольствия, и даже не реакция на слова этого неумного человечка, — директор ткнул пальцем в Пападакиса. — Недоволен я данным экземпляром потому, как он вместо того, чтобы работать, затеял драку сначала с другими заключенными, а затем и с моими охранниками. И это в тот момент, когда все мы находимся в большой опасности…