Министр Дорнье был очень взволнован, когда увидел это послание. Птолемей был прав, когда говорил о творящемся в Империи беззаконии. Однако Дорнье был очень осторожным человеком и не спешил открыто выступить против Бадура.
Через несколько дней в доме у Дорнье, в честь его юбилея собрались важные сановники и аристократы. Все эти люди уважали министра и были его союзниками. Они весело гуляли и наперебой поздравляли именинника. Это было закрытое мероприятие, куда были приглашены только проверенные люди. Слышались здесь и речи против беспредела, творимого приближёнными Бадура. Чиновники знали, что в этом доме их не будут подслушивать, но всё равно опасались открыто ругать диктатора.
В эту ночь на юбилей Дорнье довольно бесцеремонно и без приглашения прибыл генерал-министр Кали. Он вошёл в прихожую и заявил охране министра, что прибыл поздравить их господина и выразить ему своё почтение. Когда Дорнье сообщили, кто к нему пожаловал, гости стали уговаривать хозяина, не впускать в дом, министра Кали. Кто-то боялся чужака, а некоторые из аристократов просто брезговали сидеть рядом с чиновником такого низкого ранга.
— Я не могу отказать этому человеку в гостеприимстве, — возразил Дорнье, — даже, если он и пришёл без приглашения…
Сэд Кали поздравил юбиляра и занял место в самом конце огромного, усыпанного яствами, стола. Постепенно дорогое вино стало развязывать языки всем присутствующим, и они уже не стеснялись своих речей. Многие стали жаловаться на свою тяжёлую долю. Сам Дорнье, сильно захмелевший, стал тихо плакать.
— Что случилось с вами, господин? — спросили его гости. — Почему вы плачете в столь радостный для вас — день вашего рождения?
— Простите меня, мои друзья, за эти стариковские слёзы, — извинился министр, вытирая лицо. — Но хотел бы сказать, что сегодня на самом деле, не мой день рождения…
— Как это?! — изумились многие из тех, кто был не так близко знаком с министром.
— Мой день рождения был семь с половиной месяцев тому назад, — продолжал старик, — а сегодня ночью я пригласил вас, чтобы не вызывая подозрений у ищеек Бадура, поговорить о сложившейся ситуации в нашем государстве. Плачу я потому, что мне больно смотреть на то, как этот проходимец, назвавший себя диктатором, издевается над всеми нами, и каждый день творит всё новые и новые беззакония…
— Вы правы, господин министр, — поддержали его гости, — Усем Бадур, из генерала служившего Империи превратился в самозваного деспота! Мы очень страдаем от того, что произошло и надеемся, что найдётся сила, способная противостоять этому человеку…