Она была возмущена до крайности, что кто-то, тем более при людях, пытается подобным образом общаться с ней. Раньше и за меньшую дерзость такой человек лишился бы головы, и этот молодой генерал, кажется, позволяет себе куда больше, чем ему положено! Лу-и не понимала, от чего ей больше не по себе, от подобного к ней обращения, или от чувства некоей вины перед Симеоном…
— Но вы знали, что не должны были его убивать, — повысил голос Булатов, строго посмотрев на девушку. — Вы знали, как для меня важно держать слово, которое я дал моему противнику, и как важна для меня была — эта дуэль… Но она не состоялась только потому, что вы так решили…
— Да, господин генерал, таково моё решение! — воскликнула императрица, вставая из-за стола, — И считаю, что оно правильное! Вы не могли, в вашем состоянии драться с этим мерзавцем, на равных… Немного понимая в фехтовании, заявляю, что Винтер не оставил бы вам никаких шансов на победу! Можете осуждать меня сколько угодно, но перед своей совестью я чиста… Я всего лишь стараюсь помочь, генерал, и если вижу, что моему, одному из самых близких и преданных друзей, — она запнулась, — и слуг моего сына, грозит смертельная опасность, то, не раздумывая, бросаюсь на его защиту… Сожалею, что причинила дискомфорт вашему самолюбию, но сделала я это, только из-за страха вас потерять…
Она вздохнула и снова устало опустилась на своё кресло.
— Думаю, ваши друзья, — императрица кивнула в сторону, Мэй Чен и Дадли, — не столь категоричны как вы, и будучи на моём месте, поступили бы точно также…
— Действительно, Симеон, — осторожно пробасил здоровяк, — госпожа права… Лично я, тоже не позволили бы тебе драться с этим Винтером. Я лучше тайком придушил бы его в карцере, но не стал так рисковать тобой…
— А как при этом, ты бы попал в карцер, ведь его охраняли мои люди?! — неожиданно воскликнула Мэй Чен. — Поступил бы с ними, так же как твои солдафоны, которые, предательски напали на моих людей, а?!
Мэй Чен сейчас, в первую очередь, волновал совсем не вопрос дуэлей и офицерской чести — её солдаты были жестоко избиты двумя штурмовиками с линкора «Бешеный бык». Девушка, когда это узнала и увидела собственными глазами, была просто в ярости и теперь намеревалась выместить её на Ван Де Буре. Она не могла напрямую выразить своё недовольство императрице, ведь именно та отдавала непосредственный приказ людям Дадли, расправиться с охраной карцера, поэтому все шишки посыпались на голову её бедного рыжебородого друга.
— Сколько это может продолжаться! — кричала Мэй, обращаясь то к Симеону, как к старшему, то, переводя ненавидящий взгляд на Де Бура. — Экипаж «Бешеного быка» — это сборище проходимцев, пьяниц и хулиганов! Каждый раз, только и слышишь — солдаты Дадли что-то украли, солдаты Дадли — кого-то избили… Может данному линкору будет правильней присоединиться к туменам Тарика Хана?! Там то, уж точно, среди сброда из насильников и грабителей, твои люди, Дадли, найдут себе товарищей по ремеслу!