Что-то щелкнуло во мне после последнего разговора с Викой, и я решил, что нужно бороться. Пусть бесчестно и не по правилам, эгоистично и аморально, но так, я хотя бы знал, что пытался и не потерял крохотный шанс, чтобы получить желаемое прощение. Я чувствовал эту острую необходимость и был готов переступить через свою умирающую совесть.
Дни тянулись и, казалось, что стрелки моих тюремных часов уперлись пятками и пытаюсь пошагать в обратную сторону. В эти моменты, я нашел своё спасение в мобильнике, который мне оставил Олег. Я копался в новостных статьях, читал книги, слушал музыку — все, лишь бы хоть как-то отвлечься от проедающих мозг мыслей. Этого хватило ненадолго.
В какой-то момент, новости стали скучными, книги неинтересными, а каждое слово из песни ассоциировалось с собственной жизнью, что стало невыносимой каторгой. Я перестал отвлекаться и лишь больше окунался в мрачную пучину.
У меня был доступ ко всему, к интернету, к соцсетям, но больше всего я хотел связаться с друзьями, которые навряд ли желали того же. Я боялся звонить Рэю, который мог быть с Васей. Боялся, что услышу их радостные голоса, смех и не сдержусь. А может, я не хотел звонить, потому что злился на него. Отчасти так оно и было. И даже с благосклонной Викой желание говорить совершенно отсутствовало, так как я понимал, что она не поскупиться на яд в сторону Васи, закидает меня новыми подробностями, и тогда я взбешусь ещё больше. Оставался только один человек, который мог поговорить со мной и не отвергнуть. По крайней мере, не сразу.
Я позвонил Алле и был удивлён, когда она взяла трубку, а потом продолжила со мной сжатый, но все же разговор. Я узнал, что скончалась её мать, и что именно это стало причиной для приезда Васи, которая, как оказалось, не желала никого видеть и знать. Алла опровергла слова Вики, но, к сожалению, в одном я точно убедился — Рэй действительно таскался с Васей. И черт, меня сильно это коробило, хотя оправдывающих мою агрессию причин я так и не нашёл. Все логично. Он бегал за ней тогда, а значит, теперь ничто не мешает ему делать это и сейчас.
Болтушка Алла рассказывала мне о Васе, и мне даже не пришлось силком вытаскивать из неё информацию. Я знал, где она, с кем она, что есть, когда легла спать и почему недавно плакала. Но больше всего меня заинтересовала совсем другая информация. Группа, в которой зарегистрировалась Вася, была подсмотрена Аллой, со всей информацией и никнэймами, и я не мог проигнорировать этот шанс.
Я узнал все и тогда решил, что смогу пообщаться с ней, пусть от лица незнакомца в маске, но все же. Создав левый профиль, я написал ей первый и когда получил ответ, не поверил собственной возможности. Я мог знать, что твориться у неё на душе, мог спросить, насколько сильна её ненависть к Зверю, мог интересоваться о самочувствие и желать доброго утра. Мог. Но Вася оказалась невероятно скрытной и все усложнилось. Я буквально чувствовал, как дрожит её сердце, когда спрашивал о причине регистрации в подобной группе. Она молчала и не давала шанса заглянуть ей в душу, но я не сдавался.