Перед главным заседанием адвокат значительно меня приободрил. Судья был подговорен, сторона обвинения практически отсутствовала, а я хорошо запомнил слова, которым научил меня Олег.
ВСЕ БЫЛО ОБОЮДНО.
От этих слов тошнило, но самое тяжелое было выговорить их, когда в зале сидела мать Васи. Я так и не поднял глаз, но произнёс их. В тот момент, довольный Зверь внутри меня одобрительно похлопал в ладони, а ещё раз убедился в том, как сильно себя ненавижу. Что ж, это было весьма на руку, ведь меня оправдали. Точнее, дали условный срок и присвоили обязательство помогать ребёнку.
После оглашения данного решения в суде воцарилась гробовая тишина. Не было ни радости, ни горя. Просто опустошение, разочарование в законе и потеря веры в справедливость. И только юродивый адвокат поблагодарил вселенную за новую ступень в своей карьере, и вступил на неё, даже не отряхнув свои туфли от чужих слез и страданий.
Через несколько дней я уже сидел в машине Олега, щурясь от солнца, крепко прижав к себе пакет с вещами. Он вёз меня в свою старую квартиру, потому что возвращаться в деревню я отказался. Временно, конечно. Я зарекся, что не вернусь домой, пока не попробую. Отец не знал о моем освобождении, и поэтому, не ждал. Впрочем, он никогда меня не ждал.
МНЕ НУЖНА БЫЛА ВСТРЕЧА С ВАСЕЙ.
Адвокату не нравилась моя идея, он говорил, что я способен на срыв, но едва ли его слова что-то для меня значили. Даже не знаю, почему этот ублюдок проявил столько заботы ко мне, ведь его работа была окончена. Наверное, зло всегда тянется к злу магнитом.
У подъезда в новые апартаменты мы прощаемся — Олег говорит «до встречи», я вырываю ключи с его рук и посылаю к черту. Он смеется. Я ему нравлюсь. Он дает мне несколько месяцев, хотя я уверен, что так надолго не задержусь. Кидает несколько купюр, как псу, который выиграл конкурс и теперь заслужил лакомство. Выбора нет — я беру их.
На новом месте не лучше, чем в камере, но ближе к Васе. Однако я не спешу бежать к ней, а лишь аккуратно наблюдаю, когда она в сети и как могу, проявляю инициативу.
МНЕ НУЖНА БЫЛА ЭТА ВСТРЕЧА.
Я слишком часто перечитывал наши переписки и, казалось, что знал их наизусть. Мне не нужно образование психолога, чтобы чувствовать, когда она в настроении, когда грустит, а когда чего-то боится. Даже через экран и железную скованность, мне удавалось уловить эти волны, но чаще всего это была печаль и тихая грусть.
Заклеенное скотчем окно, стало для меня любимым каналом — он мог показать мне ее. Я целыми днями наблюдал за проходящими людьми в надежде, что среди этой серой массы смогу увидеть Васю. Ведь вероятность была. Но все мои размышления свелись к тому, что мне нужно увидеть ее, но только наедине. Чтобы она смогла выслушать меня, и никто бы не смог этому помещать. Я вынашивал нездоровый план и медленно шел к цели.