Спотыкаясь, я прошла еще несколько метров, но когда Ваня резко становился, мой нос уткнулся в его каменную спину. Боль пронзила переносицу. Проморгавшись, я разглядела окружающую меня местность.
Кладбище.
В воздухе застыл ужас. Что-то крайне зловещее окутывало мой разум. Небольшая площадь с несколькими могилами, но этот островок, кажется мне самым жутким местом на планете.
Испуганными глазами я смотрю на Ваню, губы которого трясутся в ненормальной ухмылке. Сумасшедший взгляд, который словно искриться безумием, лишает его какой-либо человечности. Он звереет.
Нет. Нет. Нет. Этого нельзя допустить…
— Ваня, пожалуйста, — слезно молю я, надеясь на его благоразумие. — Это злая шутка. Мне очень страшно здесь. Ты добился своего. Прощу тебя, давай вернемся.
Оставив мою мольбу без ответа, Ваня толкает меня вниз, отчего мои пальцы утопают в рыхлой могильной земле, а локти карябают жесткие, искусственные цветы от похоронных венков. Тяжелый запах сырой почвы врезается в нос.
— Что ты делаешь?!
Тело пронзает дрожь. Глаза зажгло.
— А ну-ка, давай-ка, сюда посмотри, — смеясь, напевает Ваня, чиркая перед моим лицом зажигалкой, но когда я не слушаюсь, он впивается в мои волосы и силой задирает голову. — Смотри, говорю!
Невольно глаза пробегаются по потертым буквам. Эпитафия на надгробие говорит сама за себя:
МОРОЗОВ ВЛАДИСЛАВ КИРИЛЛОВИЧ.
ХОРОШИЙ СЫН. ЛЮБИМЫЙ ВНУК.
ПОМНИМ. ЛЮБИМ. СКОРБИМ.
Неживой взгляд на старой фотографии, словно охотничий нож, вонзается мне в лоб. Владик…он тоже ненавидит меня. Даже через необычайно грустное изображение, я чувствую, что он смеется надо мной. Теперь, их тут двое, кто жаждет отомстить мне.
— Узнаешь парня? — через смех, шипит Ваня. — У него сегодня тоже праздник. В этот день он сдох!
Я судорожно глотаю воздух и стараюсь оторвать его руки от себя, но он в разы сильнее. Кажется, что от ужаса, я вот-вот потеряю сознание.
— Почему ты не поздравила его? — непринужденно продолжает он, словно мы обсуждаем погоду. — Ты принесла ему конфеты? Принесла?! — он сильнее натягивает волосы.
— Ваня, прекрати! — взвизгиваю я, когда он прислоняет мое лицо к холодной плите. — Перестань! Ваня!
— Владик ждал тебя, а ты хочешь уйти? — наигранно разочаровывается парень, цинично держа меня в унизительной позе.
— Не надо! Хватит!
Тусклый свет попадает на его воодушевленное лицо, подчеркивает каждую, особо правильную черту, глаза, губы и волосы, словно очередной раз, доказывая мне, что эта красивая оболочка — самая обманчивая маска на свете.
— Ну чего же ты плачешь, душа моя? — говорит он мягко, но держит жестко. — Это ведь так весело.