Я стояла в серой толпе и прикрывала лицо капюшоном, дабы не раскрыть свою персону. Прохладный ветер играл пластмассовыми лепестками венков, а в нос врезался запах живых хризантем. Люди несли их охапками.
Похороны — это всегда грустно и больно. Я гордилась Аллой, которая стойко переносила весь этот процесс. Дело в том, что внутренне, она успела к ним подготовиться. И скорее всего, уже давно выплакала все слезы.
Что не скажешь про меня. Глядя вниз, я изучала зажатый в руках носовой платок. Алла держала меня за руку, а я чувствовала комок, который все ближе подступал к горлу. Больно. Печально. Прискорбно. Невыносимо.
— Ты поедешь с нами на кладбище? — спросила Алла, когда люди начали расходиться по автобусам.
Я посмотрела на нее умоляющими глазами.
— Можно я подожду тебя дома? Мне нехорошо.
— Конечно, — понимающе кивнула она. — Увидимся вечером.
Я проводила глазами подругу, к которой подошла толпа сочувствующих женщин и повела ее в катафалк.
Я не лгала Алле насчет плохого самочувствия. Мне действительно было дурно. Тяжело прятаться в толпе, которая за секунду может закидать тебя камнями. А еще это понимание, что нужно ценить окружающих тебя людей. Ценить родителей. И, наслаждаться каждой минутой их драгоценного присутствия в этой жизни.
Пошагав по пыльной дороге, я достала свой мобильник. Отыскав в контактах нужное имя, я нажала кнопку вызов.
— Привет, — практически сразу ответила мама.
— Привет, мам. Мне нужно с тобой поговорить.
— Хорошо.
— Мам, прости меня. Прости за все. Я не хотела тебя обидеть. И все, что я наговорила тебе — это неправда. Я не хочу ссылаться на гормоны, но мои нервы явно не в порядке. Я люблю вас. Очень-очень.
После секундной тишины, мама все же ответила:
— Все хорошо, доченька. Я не злюсь на тебя. Молодец, что позвонила.
Ух, прям камень с души.
Неужели, мне нужно было взглянуть на похороны мамы Аллы, для того чтобы осознать ценность семейных моментов?
— Как у вас дела? Как папа?
— Все нормально. Хочу нажарить картошки. Ты ведь знаешь, что твой папа ее обожает?
— А, ну это святое…
Я смотрела только себе под ноги, и когда мимо пролетела машина, мне едва удалось от нее отпрянуть. Разгоряченный водитель настойчиво просигналил мне и громко выругался.
— А ты где? — спросила мама. — Ты идешь в больницу?
— Не совсем, — помедлила я.
— Решила прогуляться? Но ведь на улице так холодно. Ты надела шапку?
— Так получилось, что мне пришлось приехать в деревню, — быстро проговорила я и зажмурилась.
— Куда-куда? — переспросила мама. Уверена, сейчас она ищет опору в виде кухонного стола. Или же собирает картошку, которая выпала из ее рук.