Он возмутился в голос.
— Это я-то дерьмо?
Я посмотрела на него настолько серьёзно, как только смогла. Мне было важно, что бы на этот раз, я осталась услышанной.
Наши взгляды задержались.
— Не забывай, — еле слышно начала я, — ты, как и Ваня уничтожал меня день за днём. Вы рвали меня на куски, отобрав возможность защититься. Тогда, тебе было плевать на мои чувства. Так почему сейчас, я должна ценить твои? Ты несколько месяцев обрывал мои крылья, Рэй, а теперь заставляешь меня летать…Так не бывает.
На его лицо упала тень, и было не понятно — злиться он или согласен со мной?
— Так в этом все дело? Ты не простила меня?
Я сделала глубокий вдох. Этот разговор выматывал.
— Не совсем так… Просто я не могу полностью тебе довериться, так как это доверие было изначально подорвано.
Рэй задумался, а потом поднялся и встал напротив меня.
— Да, я вёл себя, как ублюдок, — он развёл руками. — Я вообще не подарок. Но после того, что было… Разве я хоть раз дал повод усомниться в себе?
Я промолчала, потупив взгляд на свои колени.
Конечно же, я верила ему… но мне не хотелось давать надежду, когда я сама в себе не разобралась. Я ни в чем не уверена…
Это был тот редкий случай, когда мне не хотелось ссориться и гнуть свою палку. Наши эмоции всегда провоцировали выброс негатива, а я так от него устала. После долгой паузы, у меня получилось вернуть Рэя только вчера и мне бы очень не хотелось нажать на ту же кнопку.
Но, видимо у Рэя были другие планы.
— Ты противоречишь сама себе, — продолжал он.
Я вопросительно изогнула бровь.
— Я видел чеки у тебя в шкафу. Это некий Марк забил тебе полки памперсами? — ядовито сказал он.
— И? В чем проблема?
— Значит, в нем ты уверена? Приняла его за погремушку, закрыв глаза на прошлые поступки. Он ведь не ломал твои крылышки, так? Не бросал тебя, испугавшись расправы? Не поджимал свой плешивый хвостик в страхе, что его красивое личико перестанет быть идеальным? И не закрывал глаза на то, что происходит с его девушкой? О да, он просто душка! Его ты легко простила и приняла.
Это переходило всякие рамки. Казалось, что мое сердце кинули на растерзание голодным собакам.
— Он не поступал со мной так, как поступали вы, Рэй!
Он усмехнулся.
— Правда? А ты знаешь, что он говорил тогда? Я помню. Помню, как сквозь животный страх он дарил тебя нам. Он жаловался на тебя и отрёкся не задумываясь. Или откуда мне знать, что он не успел затащить тебя в постель? Его раздражала твоя недоступность. У тебя был месяц, ясно? Месяц, чтобы ты сняла трусы или цитирую: «пусть катиться к чертям». Он отказался от тебя, как от бракованной вещи, которую приобрели необдуманно, — его выражение лица стало злым. Жестоким. — А ведь даже мы с Ваней никому не позволяли трогать свою игрушку. Ей игрались только мы…