Если бы его слова выстреливали, то это был поражающий в голову. Или смертельный в сердце.
— Уходи, — мой голос дрогнул.
Рэй ехидно улыбнулся.
— Не нравиться слушать правду, Художница? — он сказал это с какой-то знакомой ненавистью в голосе. — Твои ушки отвыкли от дерзости?
— Ты слишком увлекся, Рэй!
— Ты права. Я слишком увлекся. Только, зачем? Зачем я трачу свое драгоценное время на тебя? Марк безупречно справиться с ролью носового платка. А мне это на кой черт? До меня вот дошло, наконец, — он разочарованно посмеялся. Сука, еще и бензин не тебя потратил…
Я закрыла уши руками и расплакалась.
— Уходи, Рэй, пожалуйста! Уйди!
Меня душили собственные слёзы. Из груди вырывались горькие стоны и, пробежав мимо него, я закрылась в ванной. Схватившись рукой за сердце, я попыталась унять ноющую боль. Конечно же, это не помогло. От наступившей истерики стало только дурно. Голова закружилась.
Да что с ним такое? Что с ним стало? Он целенаправленно делал мне больно… Вот чего я боялась, Рэй. Боялась довериться тому, кто снова может причинить мне боль.
Грязь. Снова тонны грязи, в которой меня топят мои же близкие. Противно. Мерзко от людей и от самой себя. И если отвращение к людям можно было изобразить на холсте, мне бы не хватило чёрной краски…
Я вздрогнула от громкого стука в дверь.
— Вась, — позвал меня Рэй, не скрывая веселости в голосе, — а знаешь, я рад, что так вышло. Лучше я продолжу резвиться с нормальными бабами, получая невероятное удовольствие, чем буду таскаться с фригидной девкой, ещё к тому же брюхатой. Чао, Художница! — входная дверь со звуком захлопнулась.
— Подонок! — крикнула я и подбитая его словами сползла на пол. Я поверить не могла, что губы, которые вчера целовали меня, сегодня произносят такие отвратительные вещи.
Знакомое чувство разрывало грудь. Казалось, будто меня перенесли на несколько месяцев назад, в тот ужасный период времени, когда моя жизнь была похожа на Ад. Я глотала слезы, чувствуя боль во всем теле. Моральную и физическую. Глаза болели от напряжения, сердце кололо от переизбытка чувств, а тупая боль в животе, наводила на нехорошие мысли…
Через дверь я услышала вибрацию своего телефона и выскочила из ванны. В глубине души я надеялась, что это Рэй: он скажет, что вспылил и извиниться.
— Алло, — ответила я, не разобрав сквозь слезы номер.
— Вася? — откликнулась обеспокоенная мама. — Что у тебя с голосом? Что случилось?
Я попыталась успокоиться, но вышло скверно.
— Все нормально, мам.
— Ты плачешь?
— Нет, — пискнула я, не прекращая вздыхать.
— Не обманывай меня, Василиса, я же слышу.