– Ты дома? – прозвучал голос мамы.
Я кое-как встал из шпагата и быстро вытащил кассету, обесточив источник мудрости веков.
– Кушал?
– Не. Не охота.
Мама пошла заниматься своими делами, а я с ангельским видом упал за книги. Я берег её картину мира от преждевременного обрушения, ведь 12-летние люди не занимаются медитацией сидя в шпагате. От букв меня спас звонок. На линии был Тёма:
– Гулять идем?
– Да. Мяч брать?
– Бери.
– Воду возьми сразу! А то опять загонят.
– Возьму.
Зашнуровав китайскую копию крутых кроссовок, я улыбнулся великому игроку на плакате и попросил его благословения. Кто знает, может именно этот обряд помогал мне играть лучше всех не только во дворе, но и в школе. Двор был пуст. Людей в колясках я не воспринимал за объекты реальности – они казались мне частью природы, но не царства людей. Не знаю, возможно, любовь к детям приходит с годами, но если брать опыт львов, убивающих детенышей от предыдущих самцов, мужчина вряд ли способен на абсолютную нежность. Однако дружбу никто не отменял, и я помахал рукой знакомым малышам. Это приводило их в восторг, а от меня не требовало многого, поэтому мы всегда находили общий язык. Экономия усилий придает совершенство всему, ведь вода никогда не бежит в горку. Тёма же бежал справа, по направлению к кольцу.
– На подбор! – я сделал дальний бросок и услышал заветный шорох сетки.
– Опять от туда! Я не докину, – он обреченно улыбнулся.
– Пытайся!
– У меня нет плаката Джордана, – он сделал пас и я снова поразил кольцо, не касаясь душки.
– Думаешь в нем дело? – я вновь получил мяч и сделал крюк от щита.
Он подобрал мяч и подошел ближе:
– Что будем делать?
– Ну, покидаем, потом решим.
– Может в тот кинотеатр?
– Не сидится тебе спокойно да?
– Ну а что? Легенды то на пустом месте не рождаются, – он перекидывал мяч с ладони на ладонь, проверяя на прочность мой характер – ладно, давай в казаков тогда.
– С ними же?
– Да. Они на куче. Пошли?
– Пошли, – я взял мяч и сделал бросок через себя.
Попадание было хорошим знаком и мы двинулись в соседний двор к дому 1А по улице Поселковой. Кучей мы его называли, потому что в самом центре площадки там был навален грунт, оставшийся после ремонта трубопровода. Рабочие не стали его убирать, а нам это было только в радость. На него можно было залазить, за ним – прятаться.
– Чё кассеты есть новые позырить? – он шел рядом, ударяя мячом о неровный асфальт.
– Да я всё старые смотрю.
– Про ван-Дамма?
– Про медитацию.
– Это чего такое?
Едва мы вышли из-за ели, нас сразу заметили:
– О! Кто идет! Играем сегодня? – я не разобрал, кто из толпы прокричал этот призыв, да это было и неважно, все выстроились вокруг нас в ожидании реванша.