Игорь усмехается. Это я никак не могу трактовать. Не понимаю, что его повеселило. Замолкаю удивленно и немного обиженно. Хотя… История и в самом деле идиотская, правильно он смеется.
Поделом мне, дурочке.
— Ты ушла от него? с большим интересом спрашивает Игорь. А сам опять ковыряется в ноуте, что-то быстро набирает. На меня не смотрит даже, словно ему и дела нет до моего рассказа.
— Да, он сказал, что я не зарабатываю… Что не удовлетворяю его, как женщина. Ушла. А через полгода тот дом с квартирой, которую я за копейки им продала, расселили. Жильцам дали новое жилье. И его мама получила отличную жилплощадь. Они, оказывается, знали, что дом будет расселяться. Лада, кстати, тоже получила,. Но ей теперь не нужно.
Игорь не комментирует никак, опять только усмехается криво.
— Сошкин Андрей Викторович? Его мать Сошкина Валентина Петровна?
— Даааа… тяну я, лихорадочно припоминая, когда я называла фамилию бывшего. И имя его матери. И нет, не называла… Откуда ты?..
— Смешная ты, Лапа.
Он говорит. Это все без улыбки, и опять не смотрит на меня! Совсем!
Почему-то именно это, а не сам факт, что Игорь как-то очень уж быстро нашел информацию по моему бывшему, удивляет. И обижает.
Почему не смотрит? Настолько противна?
Я замолкаю, разглядываю его. Игорь не отрывается от экрана. Пальцы его, снежные, белые, длинные пальцы музыканта, летают по клавиатуре, слепым методом набирая нужную информацию. На. Это приятно смотреть, как и на любую профессиональную работу.
И я смотрю. Залипаю на волшебный танец пальцев, на отражение выведенного на экран текста в светлых острых глазах. На губы, пухлые, что кажутся мягкими. Прядь волос, упавшую на лоб.
Красивый. Мамочки, какой красивый.
Усмехается, перехватывая мой завороженный взгляд. И я торопливо отворачиваюсь.
Мне жаль, что он такой же, как и все мужчины. Злой и жестокий. Такой привлекательный для меня, и здесь дело не только в его внешности. Глубокое одиночество, которое его мучит, заметно любому, умеющему. Это понять человеку… Но. Это все скрыто за грудой ледяных камней, которые я никогда не смогу разгрести, потому что меня даже близко не подпустят.
Смаргиваю, отмечая на глазах слезы. Черт… Ну вот что я за человек такой? Плачу все время.
— Я знаю, что ты думаешь… начинаю я, не собираясь выдавать свои эмоции,. Но он перебивает жестко:
— Нихрена не знаешь. И лучше тебе не знать.
Я замолкаю с открытым ртом, не понимая, как реагировать на его неожиданную грубость.
— Говоришь, когда я спрашиваю! продолжает он, опять отворачиваясь к экрану. И. Это хорошо, а то от его глаз гипноз какой-то, ступор. А теперь подробно, с чего началось твое путешествие в Москву в роли проститутки.