Прикусив нижнюю губу, я плотнее сжала пальцами мокрое тяжелое полотенце.
— Натали вправду мертва? Или ты так хотел отвлечь внимание Зака? — голос предательски дрожал, будто не желая слышать ответ. Конрад кивнул, и сердце мое пропустило удар, а из губ вырвался обреченный несдержанный стон. — И… Я виновата в этом?
Шульц молчал целую минуту, показавшуюся пугающей вечностью. Я ждала его ответа, зная, что он не сможет соврать. Это не в его правилах.
— Почти уверен, что нет, — наконец, произнес Конрад, но тут же добавил: — Моей вины в этом гораздо больше.
Тогда я повернулась, протягивая Шульцу полотенце, но он и не думал его брать. Его взгляд был прикован ко мне так жадно, будто был не в силах оторваться. Будто пытаясь запомнить каждую складочку моего лица и тела, впечатывался навсегда в голову.
— Почему ты поседел? — снова удивленно прошептала я, разглядывая белые виски, добавляющие пять лишних лет.
— Почему ты не ушла? — вновь повторился Конрад, четко обозначив, что ответ на данный вопрос он озвучить не в состоянии. Как, собственно, и я.
Похрамывая, я подошла вплотную к мужчине и накрыла полотенцем затылок, где был кровоточащий эпицентр раны, очень напоминающий сотрясение. Мне пришлось закинуть голову, чтобы смотреть Шульцу в глаза. Сейчас они казались необычно черными и на редкость спокойными.
— Я так устала, — неожиданно призналась на глубоком прерывистом вздохе. — Моя подруга умерла, а я не могу даже прочувствовать эту утрату в той мере, в которой она достойна…
— Те, кто к этому причастен, будут наказаны, — отозвался мужчина, поднимая ладонь и заправляя выбившийся локон мне за ухо. Я ожидала наседаний и приставаний, но Конрад вернул руку себе на живот, оставляя меня в легком недоумении. — Даю слово.
— Она… Натали страдала? — сорвалось с губ слишком быстро, мозг не успел переварить данную мысль. «Откуда Конрад мог это знать? Разве что лично видел труп…» — появилась догадка. Но дальнейшие слова мужчины расставили все по своим местам.
— Не думаю, — протяжно вздохнул. Краем глаза я заметила, как конечности его едва заметно дернулись, будто так и рвались совершенно в другое место. Видимо, к моим губам, куда он так внимательно смотрел. — Судя по ране, все произошло быстро. А учитывая вероятное наркотическое опьянение…
В кромешном ужасе, происходящего вдруг, затерялся один леденящий душу факт, оглушивший мое сознание пугающей догадкой. Замерев с полотенцем в руках, я ощутила, как глаза вновь заполняются слезами.
— Что такое, Эмми? — в стальном, уверенном голосе босса послышались нотки беспокойства. — Нога? Тебе не следовало ходить без костылей.