— ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?! — прорычал он так громко, словно по комнате прошелся раскат грома. Меня не на шутку передернуло, издевательская улыбка сползла с губ, а по телу прошли мурашки. Мужчина смотрел на меня так пристально, будто решая, что сделать первоочередно: убить или выдернуть из ванны?
— А ты что творишь, Конрад? — прошептала я осевшим безликим голосом. Как бы ни старалась я быть сильной, глаза все равно стали стеклянными. — Полный одежды шкаф, заставленная цветами комната… Ты завел домашнего песика? Может, тебе еще вшить мне в ухо чип? Кто угодно может войти ко мне в спальню без стука!
Конрад продолжал смотреть на меня, словно задыхаясь от переполняющих его эмоций. Быть может, это просто моя больная фантазия, и дело лишь том, что для того, чтобы так быстро добраться в пентхаус с корпорации, ему пришлось буквально бежать.
Поморщившись, я отвела взгляд к стене. Мужчина явно воспринял это, как пренебрежение, и из груди его вырвался странный хрипящий звук, а пальцы сомкнулись крепче.
— Мы знакомы с тобой пять лет. И я всегда тобой восхищалась, словно самим Богом. Ты бы моим кумиром, Конрад. Идолом. Но эти несколько дней просто разрушили все! — набрав полные легкие воздуха, я выдала то, что сама от себя не ожидала: — Еще эта женщина наверху… Последняя капля в моем тотальном разочаровании!
Отпустив меня, Шульц протяжно вдохнул и выдохнул сквозь стиснутые зубы, глядя куда-то себе под ноги. Проводя мокрой рукой по растрёпанной шевелюре, он явно пытался успокоиться. Я с интересом следила за переменой эмоций в его широко распахнутых глазах, будто от укола адреналина. А когда босс резко «выстрелил» в меня цепким взглядом, задохнулась от холодного приказа:
— Вытирайся и одевайся. Быстро!
«Он тебя отпускает», — отозвался внутренний голос. И где-то вместе с тотальным облегчением пришла и грусть — за годы преданности и работы я так и не заслужила объяснения его поступкам. Тем не менее, повторять дважды мне не следовало. Быстро выскользнув из ванны и вытерев тело полотенцем прямо перед Конрадом, я выбежала вон и, широко распахнув шкаф, натянула первые попавшие вещи: ими стали черные джинсы и ярко-красная шифоновая блуза. И как только на ногах оказались черные удобные мягкие балетки, мужчина грубо подхватил меня за талию, поднимая над землей.
— Я могу дойти до двери сама! — запинаясь, пробормотала я, на что получила предупреждающее шипение. «Он хочет придать тебе ускорение, потерпи оставшиеся мгновения».
Краем глаза я оценила разрушенную комнату. Видимо, чтобы пробраться внутрь, пришлось столкнуть мебель, тем самым ее испортив. Мне было жалко потраченных денег, ведь я занималась перестановкой аккуратно… Но какая разница, если вернуться сюда было не суждено?