И все равно Шульц искал способ удерживать меня радом. Почему? Я находила лишь один ответ: он питался властью надо мной. Тем, какая я жалкая на его фоне.
Внутри вновь зажегся огонь презрения и желания хоть как-то задеть его бесчувственную душу.
— Иметь ребенка от такого мужчины, как вы — это неправильно, — ровно сказала я, стараясь говорить без колебаний. Шульц и глазом не повел, будто гранитная статуя. Его непоколебимость на мгновение лишила меня чувства самосохранения. Я вспомнила, как этот мужчина внаглую снимал на камеру меня, стоящую перед ним на коленях и… все. Ярость заполонила сознание, как пелена. — Это словно добровольно стать любовницей Гитлера и родить ему наследника — чистое сумасшествие.
Слова вырвались быстро и бесповоротно. Неслись прямо в пропасть, как сошедший с рельс поезд. Я хотела бы вернуться на пять секунд назад, хотела бы ответить нечто уважительное и абстрактное. Но… Было поздно.
Шульц резко повернулся.
Его темные глаза были прищурены, губы плотно сжаты, а брови сошлись на переносице. Босс выглядел, как разозлённый гепард, ожидающий часа напасть на добычу и растерзать.
Мне нужно было извиниться, но чертова смелость куда-то испарилась, а язык прирос к небу.
— Удивительно, — хмыкнул тот, качнув голову в бок. Простое движение заставило задрожать. — Еще вчера ты была другого мнения, Эмма. Просила трахнуть прямо в клубе. Помнишь?
— Вчера я была явно не в себе, — невнятно и быстро протараторила я, снова и снова облизывая пересохшие губы. Щеки покраснели, взгляд опустился. Грудь нервно вздымалась, будто еще мгновение назад я пробежала марафон. Шульц переводил цепкий взгляд с нее на мое лицо, будто принимая какое-то решение. — Мне очень жаль, босс. Такого больше не повторится.
Один шаг в сторону, Шульц нажал кнопку «стоп» панели управления, и мое сердце замерло вслед за лифтом. Хотелось кричать, просить о помощи, плакать. Страх убивал изнутри, мысли путались. Ноги дрожали, тело сводило от напряжения.
— Ты забываешься, Эмма, — внезапно голос Шульца стал ниже, будто мужчина залпом выпил крепкий виски. Он отлажено и размеренно снял пиджак, сложив аккуратно и бережно, перекинул его через поручень лифта. Затем стянул галстук и шагнул ко мне. — Кто главный в этой компании?
— Вы, — язык заплетался, легкие жгло.
— Кто твой босс? — холодный вопрос, выстрел на поражение.
— Вы, — перед глазами возникла пелена.
— Кто главный в твоей жизни? — что-то пугающее темнело в глазах мужчины напротив, будто надвигающийся ядерный взрыв. — Кто принимает решения?
— Видимо, тоже вы, — вынужденно ответила, скрипя зубами. В общем-то, я готова была сказать все что угодно, лишь бы он запустил снова этот чертов лифт!