— Что вы… — нахмурив брови, я с колотящимся сердцем проследила за тем, как он судорожно разорвал упаковку гостевой зубной щётки, в комплекте к которой шла маленькая мятная паста. Затем намочил ее водой и грубо всунул мне в рот.
— Чисти зубы! — холодно отдал приказ, разворачиваясь и отрывая многоразовое тканевое тонкое полотенце со специальной стойки, предназначенное для умывания или снятия макияжа. Затем мужчина ловко снял запонки, кинув их куда-то в угол полки, будто это была дешевая бижутерия, а не белое золото с огромными бриллиантами. Закатал рукава, замочил тряпку и опустился на пол к моей пострадавшей ноге, все еще покрытой липким слоем крови на разбитом колене.
Я с ужасом смотрела за тем, как сосредоточенно Шульц скользит по моей коже, будто занимается привычной работой, а не чем-то… неправильным, неестественным. Отряхнувшись от затянувшегося шока, я, наконец, вытянула изо рта зубную щетку, сбивчиво пробормотав:
— Не думаю, что это…
Он сверкнул на меня прищуренным взглядом, будто лезвием ножа по сердцу полоснул.
— Чисти. Зубы. Эмми, — чеканя каждое слово, он шипел от злости. Будто маска хладнокровия трещала на нем по швам, как рубашка не по размеру.
Я хотела согласиться… Вернее, покорная и послушная Эмми внутри меня хотела согласиться на все, что угодно, лишь бы ее оставили в покое. Не давили. Но я истинная не хотела больше быть его солдатом, его теплой, безропотной, доступной кожаной куклой под боком.
— Не буду, — рявкнула так агрессивно, что сама удивилась тому, как ядовито прозвучали эти слова. — Я целовала своего жениха и не вижу в этом ничего предосудительного! Вы сами пригласили его в свой кабинет и разыграли этот идиотский спектакль…
Конрад холодно улыбнулся краешками губ, в глазах его заплясало адское пламя. Судорожно сглотнув, я вдруг с ужасом поняла: «Все, у меня больше нет жениха». Конрад отнял и это.
Пусть я не до конца уверена в Ронни. Пусть наши отношения оставляли желать лучшего. Но они лучше, чем… ничего. И подобное решение должно было возникнуть между мной и Ронни! Но никак не исходить от Конрада Шульца.
Стиснув зубы, Конрад медленно поднял взгляд. Даже возвышаясь над ним, я ощущала себя маленькой мышкой перед огромным и опасным медведем. Голодным, угрожающим и чертовски злым.
— Последний раз я предупреждаю тебя, — протянул он, глядя то на мои губы, то на щетку, зажатую пальцами. — Хотя не имею такой привычки.
Это было уже просто дело принципа, а не дело чести. Я знала, что если уступлю здесь, то перестану уважать сама себя. Так что, медленно разжав пальцы, позволила щётке полететь вниз.