— Киратова — слышу в спину холодный оклик Спартака — зайди в деканат, тебе просили передать.
— Зачем? — не понимаю я.
— Зайди, узнаешь — не оборачиваясь, говорит он.
Ладно, мне не трудно. Время до пары еще есть. Захожу к нашему куратору Миргородовой Наталье Юрьевне. Прекрасная тетка, я к ней очень хорошо отношусь. Она огонь, подвижная, пробивная, никогда не сидит на месте и вечно ввязывает наш вуз в какие-то спортивные авантюры.
— Здравствуйте, Наталья Юрьевна — сердечно приветствую ее.
— Киратова, заходи и садись — машет она мне из-за кипы бумаг на своем столе.
Прохожу и пока она разгребает бумаги, рассматриваю ее кабинет, в котором была тысячу раз. Он маленький и уютный, с огромным окном, на котором стоят горшки с цветами. Кремовые стены создают уютное впечатление и успокаивают. К этим стенам прикреплены огромное количество полок, где стройными рядами стоят папки, ровненькие, как солдаты. Вот и сейчас она разбирает на своем огромном столе бумаги для того, чтобы они точно по назначению легли в свои папки.
— Чай хочешь? — поправляет она модные очки на носу.
— Нет, спасибо. Только пили с Машкой — вежливо благодарю и отказываюсь.
— Лад, ты едешь участвовать в конкурсе в Сочи — обрушивает она на мою голову.
— Вот это новость, Наталья Юрьевна!!! — не сильно радуюсь.
— Это необходимо. Надо защитить честь вуза. Ректор поручил отобрать лучших. Ты защищаешь танцы, а Спартак конный спорт. Вы два самых перспективных кандидата — припечатывает куратор, сведя свои идеальные брови. — Оповести родных и зайдите позже сообщу дату и время выезда. У вас есть время на подготовку. Все, Киратова. И не надо строить печальное лицо, никто не виноват, что ты прекрасная танцовщица. Иди, давай, Ладка, мне правда некогда.
Вот за что мне это все? Только раскидалась с непонятками с этим Спартаком, так вот вам здрасьте!
Иду и зло бубню себе под нос, что брошу на хрен эти танцы, чтобы все оставили меня в покое. Отмазаться не получится. Да и зачеты автоматом поставят. Я хоть и учусь хорошо, но кто окажется от халявы, покажите мне такого человека! Но есть одно но… Спартак. Не хочу больше пересекаться ни при каких обстоятельствах.
За своим бубнежом, не замечаю, как врезаюсь в человека. Носом со всего размаха в чью-то каменную грудь. Хватаю себя за лицо и стону. Больно же мне! Кто-то хватает меня за плечи, удерживает, не дает упасть и прижимает к себе. Сквозь пелену вижу знакомый бомбер. Ну, естественно, а кто же это еще может быть. Он, Спартак.
— Не ушиблась? — спрашивает он, чуть встряхивая меня и отстраняя от себя — помочь?