Вчера. Когда Эрик уехал. Я понимала, куда он и что там рассчитывает получить. И получил… Он всегда добивался желаемого.
Я недовольно отбросила игривый сарафан и снова полезла в шкаф. Меня Эрик добиваться не стал. Или добивать… Тряхнув рыжей копной, прикусила губу: а если бы он надавил, подтолкнул меня, довел до постели? Решилась бы я? Шагнула бы в бездну? Ведь быть с ним – не в райских кущах отдыхать. И я не про физиологию, конечно. Эмоционально меня растопчут. В этом сомнений не было. Мое сердце будет разбито. Нельзя любить Железного дровосека. Только если он обретет душу. Правда, пока этим даже не пахло.
А ведь вчера Эрик целовал меня, так целовал… Как только он умеет. А сегодня не замечает. Вообще. Так уже было. У него в отношении меня всегда два сценария: в лучшем случае делать вид, что ничего интимного между нами не произошло. В худшем, и постоянном, – превращать меня в ничто. Тотальный игнор.
Я взяла малиновый блеск для губ, но накраситься так и не смогла – возмущалась нецензурными словами. Тихо, но выразительно!
А что делать мне?! Позволять играть со мной? Приручать, как зверька дикого? Тело ему отдавать? Душу на блюдечке, а сердце в место шарика для пинг-понга? А потом отбиваться от нападок и острот, будто и не было ничего?! Нет, я так не смогу! Для этого нужно шкуру толстую, а у меня такой больше нет. Забрался Эрик под нее. Обезоружил меня, подонок! С каждым днем сложнее хлестко отвечать на жесткие выпады. А еще знать, что он практически не бывает один. Много девушек. Разных. Красивых очень. Опытных.
Я вздернула подбородок, остановившись на бледно-голубом комплекте: удлиненная юбка с завышенной талией и топом-бра, серьги с бирюзой, босоножки. Неплохо, очень даже. Для первого свидания в самый раз! А Эрику больше не обломится! Не позволю отныне прикасаться ко мне!
С Крисом мы договорились встретиться возле кинотеатра в центре. Сценарий, по которому он заезжает за мной, разговаривает с отцом, в моем случае со сводным братом, показался не жизнеспособным. Во времена тик-тока, зума и инстаграма нормальное свидание воспринимается чем-то нереальным. Ну что же, рискнем.
Я спустилась вниз и сразу споткнулась о мрачный взгляд Эрика. Он ногой подпирал последнюю ступеньку и грозил дыру во мне прожечь. Ни слова не сказал, но молчал так остро, что самурайские мечи отдыхают! Я тоже не проронила ни звука, только нос повыше задрала и нарочно задела его плечом. И походкой от бедра к двери. Моя задница еще никогда не брала такой амплитуды. Пусть смотрит! И он смотрел! Взгляд грозный камнями в спину.