Заскользил головкой между губ нижних, на клитор возбужденный надавил. Меня разрывало просто, я вставить хотел, жестко, резко, на полную, но сдерживался на врожденном упрямстве, ей хотел рай подарить. Хоть что-то приятное сделать. Кайла бедра подняла, воздух ртом ловила, испариной покрылась, ногтями мне плечи царапая. Больше ее не нужно держать, никуда не денется, пока в облака не улетит. Основной инстинкт, бля.
Член задымился, готовый взорваться, спермой пометить мою, блядь, сестру, и я прижался к искусанным пухлым губам, впитывая тихие стоны, чувствуя, как она сжалась вся пружиной, а потом размякла, разомлела, вмиг опустошенная наслаждением.
Я так и не кончил: отпрянул от нее, головку блестящую от соков сжал. Как пьяный поднялся, перед глазами круги красные и все скупыми мазками, штрихами всплывало: лифчик кружевной валяется, трусики мятой тряпкой на бедре стройном висят. Сиськи острыми пиками вверх смотрят, а губы манят по ним провести членом. Мне нужно потрахаться. Нет, мне ебаться нужно, долго и жестко, пока не попустит. Чтобы тесно и влажно тугие стенки ствол обхватили.
– Пошла отсюда, – выплюнул грубо.
– Что? – Кайла села, грудь прикрывая, сглатывая непонимающе.
– Иди к себе и закройся.
– Эрик… мы… я…
– Пошла вон! – крикнул, не выдержав. Что за тупая курица! Неужели не понимает, что я сейчас зажму ее у стенки и возьму все, что ее восхитительное тело может дать. – Беги, если не хочешь, чтобы тебя прямо сейчас распечатали!
Колючка застыла, глазами влажными на меня посмотрела, губы дрожащие прикусила. Давай еще разрыдайся тут!
– Хотя нечего там распечатывать, – глумливо усмехнулся. – Ты же течешь стоит внизу почесать. – В этот момент я сам себя ненавидел. И в кого я такой фееричный долбаеб?
Кайла, как кошка, вскочила и бросилась к себе. Замок щелкнул тихо, но доходчиво. Это она не только сегодня спряталась. Колючка закрылась от меня окончательно. Проходили, знаю.
Я с силой провел руками по лицу, наваждение ванильное стряхивая. Нахера я приехал сюда, зачем с ней сближался? Легче не стало. И никогда не станет. Мы – проблема друг для друга. И всегда таковыми будем. Тут без вариантов. Не трахаемся – крыша едет. Потрахаемся если – меня изведут. Жопа просто! Жопа!
Через пять минут я уже мчал на крошке Ди в ночь. Город спал, лениво ворочался во сне, готовясь встречать новый день – суматошный понедельник. Но было место, которое плевало на правила, приличия и тем более время. Я свернул с сонной Хай-стрит на оживленное шоссе. Промчался на полной скорости мимо светящегося Монтерей-бей. Ветер хлестал по щекам и влажным дыханием оседал на плечах. Я не надел шлем и чувствовал, как волосы сбиваются назад, как тонкие деревья прогибаются. А еще гребаную мошкару! Если я улечу сегодня, мозги по дороге разбросаю, то прошу винить в этом Кайлу Колючку Хьюз! Пусть именно так на моем надгробьем напишут! Рыжая пигалица за три недели с ума меня свела! Все планы поменяла. Знал бы, что она такая, то хрен бы вернулся в отчий дом. И на предложение университета вряд ли бы согласился. Полгода нам с Кайлой взаимодействовать. Не сбежать, не стартануть от нее на полной скорости. Разве только как сейчас.