– Сейчас? – многозначительно спросил викарий.
– Конечно, – кивнул суперинтендант. – Не хотите ли присоединиться? На самом деле из-за этого мы и зашли сначала сюда. Возможно, это немного не по правилам, но мы уже практически считаем вас одним из нас.
– Хорошо, я с вами.
– Тогда, если не возражаете, сэр, – вставил Рингвуд, – мы пойдем короткой дорогой – той, что у вас за домом, через лес.
Когда трое мужчин пересекли лужайку за домом викария, там все еще оставался человек, который утром сидел на насыпи. Он неторопливо прогуливался, сунув руки в карманы. Рингвуд молча кивнул ему, и он присоединился к ним.
– Мистер Вестерхэм, это один из наших людей, – пояснил детектив.
– Да, знаю, – парировал викарий. – Полагаю, Фрум топчется где-то у главного входа, а еще один парень, должно быть, к этому времени уже полностью изучил устройство вокзала. Так вы поняли мой намек?
– Да, хотя я не вполне уловил, что именно он означает.
– Расскажу позже.
Четверо мужчин прошли по дорожке в глубине леса. Вскоре тропинка расширилась, и они приблизились к озеру Дианы, но шедший впереди Рингвуд внезапно остановился и тихо сказал:
– Смотрите!
Из-за деревьев они увидели человека, идущего через поляну между ними и домом – он шел быстрым шагом, а в руке держал кожаный саквояж.
– Ну и ну! – шепнул суперинтендант, когда его спутники инстинктивно попятились в укрытие. – Он делает ноги!
– Далеко не уйдет! – прорычал полицейский, который весь день провел у тропинки.
– Возмездие! – объявил викарий, внезапно осознав, что они находятся почти на том самом месте, где произошло убийство.
Замеченный ими человек не мог увидеть их. Он уже пересек полянку и теперь шел по узкой тропинке, вьющейся между деревьями и ведущей к пруду Дианы.
– В десять минут шестого отходит поезд на Лондон, – прошептал детектив-сержант Рингвуд, и Вестерхэму эта информация показалась слишком банальной для столь волнующего момента.
Человек шел дальше. Он достиг тропинки между двумя прудами и почти прошел по ней, когда Рингвуд тихо вышел из скрывавшего сыщиков подлеска – он оказался практически на расстоянии вытянутой руки от замеченного ими человека, когда тот резко остановился.
– Джеймс Берт! – голос Рингвуда был таким же тихим и сдержанным, как и его движения, хотя сказанное им потрясало. – Джеймс Берт, я арестовываю вас по обвинению в убийстве Феликса Нейланда!
Застигнутый врасплох, Берт уронил саквояж. И прежде чем он успел что-либо сказать, Рингвуд быстро направился к нему. Затем в его руках блеснуло что-то стальное, и раздался щелчок. В тот же момент вперед вышли суперинтендант и полицейский в штатском, и Берт в наручниках оказался перед тремя мужчинами.