– Нет, я почти догадывался об этом. Вы узнали, кто он?
– Не могу так сказать. Скрипачу, чье место он занял, он представился Ленуаром, но я ни на мгновение не думаю, что его действительно так зовут, и я подозреваю, что инициалы его настоящего имени – «М. Г.», если только я не ошибаюсь.
Викарий пристально взглянул на детектива.
– А не «Д. Г.»? – спросил он.
– Нет.
Здесь Вестерхэм приметил внезапную молчаливость детектива, отметив, что тот скрывает он него какие-то факты. Затем Рингвуд рассказал ему о проведенных в Лондоне опросах, о сумке в камере хранения и о ее содержимом. Но описывая визит в Скотленд-Ярд, он ограничился лишь тем, что он оказался бесплоден – среди находящихся в стране подозрительных южноамериканцев не оказалось такого, который подходил бы для дела.
– Итак, сэр, я раскрыл свои карты. После вчерашнего я уважаю ваше мнение и хотел бы услышать его.
Несколько секунд викарий молча курил, а затем сказал со смешком:
– Сейчас это напоминает кулинарную книгу миссис Битон,[5] – сперва поймайте зайца… Но, помимо этого, у вас есть довольно интересные детали. Например, человек, который пошел на сложные приготовления ради того, чтобы появиться здесь под чужой личиной, возможно, только для того, чтобы заполучить эбеновую шкатулку. Подумайте – мы не знаем наверняка, что он намеревался убить Нейланда. Вполне вероятно, что он и не собирался его убивать, и, следовательно, подготовился уйти. И нужно помнить, что Нейланд вошел в холл неожиданно для музыканта и, вероятно, понял, кем тот являлся. Скорее, это Нейланд стал преследовать музыканта, а не наоборот. Такой вариант вы не рассматривали?
Детектив на мгновение задумался. А затем сказал:
– Вы хотите сказать, что впоследствии они повздорили? Скажем, Нейланд заметил пропажу шкатулки и попытался ее вернуть, а музыкант убил его в пылу борьбы? Мистер Вестерхэм, это то, что вы имели в виду?
– Это логично, не так ли?
– И тогда ваша теория…
– О, нет, – быстро ответил викарий, – не думайте, что у меня есть теория, ведь ее у меня нет. Я не криминалист! Это не по моей части. Просто, как я уже говорил майору Чаллоу, я привык делать наблюдения. И признаюсь: я очень заинтересован в этом деле не только потому, что меня можно было назвать другом Нейланда, но и потому, что я всегда хочу разобраться в сути событий. Думаю, у меня логический склад ума. Но прежде чем формировать теорию, я хочу сделать больше наблюдений. Возможно, все произошло так, как я предположил. Но это не объясняет того, что Нейланд был в камзоле, не так ли?
– Снова этот камзол! – Рингвуд громко хлопнул по колену.