Преступление у пруда Дианы (Уайтчерч) - страница 49


Глава VIII

Возобновившееся дознание вызвало такой же переполох, как и его начало; может, переполох стал даже большим – ведь распространились слухи, что на нем будет присутствовать подозреваемый, и всем захотелось хотя бы мельком взглянуть на него. Все-таки не каждый день предоставляется возможность увидеть настоящего живого убийцу.

Газеты, конечно, смаковали этот «материал». Были как репортеры, так и уйма фотографов. Камеры защёлкали, когда из подъехавшего к «Радостному саду» автомобиля появились двое полицейских. Они вели смуглого и нервного человека, который тревожно озирался, пока его конвоировали в переполненный холл. Проводить дознание предлагали и в каком-нибудь другом месте – из уважения к чувствам мисс Нейланд, но из всех остальных зданий была доступна лишь деревенская школа, но чтобы проводить в ней дознание, нужно было бы закрыть ее для детей. Также и сама мисс Нейланд заявила, что не возражает и хочет сделать все возможное для помощи следствию.

Если использовать язык газетчиков, то можно сказать, что коронер «открыл заседание короткой речью», в которой он указал присяжным, что не видит причин, по которым они не могут справиться с делом в тот же день. В подтверждение этому он предложил выслушать полицию, ведь все остальные свидетели уже дали показания, хотя одного или двух из них, возможно, потребуется вызвать снова – для дачи дополнительных показаний.

– После нашей предыдущей встречи, – подытожил он, – полиция произвела важный арест. Я не имею права принуждать арестованного давать показания или делать заявления, ведь ему уже предъявлено обвинение. Но он может сделать это, если сам пожелает. Теперь, – продолжил коронер, обращаясь к музыканту, – желаете ли вы что-то сказать? Вы не обязаны делать это, как вы знаете.

– Si, señor… да, сэр, – нервно ответил арестованный. – Полицейские уже говорить мне, что я смогу сказать, если захочу. И я хочу сказать.

Коронер пристально посмотрел на него.

– Вы хорошо понимаете английский? – спросил он.

– О, да. Я понимать язык лучше, чем говорить на нем. Простите.

– Хорошо. Прежде чем вы что-либо скажете, я хочу, чтобы вам было ясно: все сказанное вами будет записано. Вы это понимаете?

– Да, – кивнул музыкант.

– И впоследствии это может быть использовано как свидетельство. Понимаете, что я имею в виду?

– Думаю, да, сэр. Об этом полицейские также говорить мне. Если я окажусь перед судьей, то ему сперва сообщат все, что я скажу вам, так?

– Вижу, что вы понимаете. Вы знаете, что такое присяга?

– О, да. Вы заставите меня поклясться, что я стану говорить правду, так?