Висячие мосты Фортуны (Перкова) - страница 49


Как-то раз я услышала от Гали шутливое сочетание «положительный комод». Выражение родилось из слов колыбельной в фильме «Операция «Ы»:


-– Я вам денежки принёс за квартиру, за январь, – пел Демьяненко.


-– Вот спасибо, хорошо. Положите на комод… – отвечала хозяйка квартиры, укачивая ребёнка.


Шутка отличная, но её автором была, конечно, не Галя. С присущей мне непосредственностью, я тут же поделилась ею с Юркой. «Положительный комод?» – переспросил он и заподозрил в Гале недюжинный ум…


К Гале я его ревновать, конечно, не могла. Какая там Галя! «Переоценка ценностей» – вот что, как пуля со смещённым центром тяжести, терзало и жгло моё нутро.


Откуда он выцепил эту «переоценку»?!


Переоценка ценностей – какая прелесть!!


Наверно, позаимствовал у какого-нибудь философа…


Я прям вижу, как он расцеловал кончики собственных пальцев – привычка у него такая: как услышит что-нибудь особенное, так и начинает нацеловывать…


Ну разве мог он упустить случай, чтобы не покрасоваться эффектной фразой?!


Могу представить, с каким удовольствием он её написал, зная, что уж кто-кто, а я-то сумею оценить глубину её смысла, – просмаковал, упился ожидаемым результатом и послал в мой медвежий тупик, как скорпиона, в конверте без марки… Тогда я ещё не понимала, что это чисто женская черта – найти в обидном самое обидное…


«Получив письмо, прочитав его, перестал он собой дорожить…» – вспомнила я Любкину песню про Аллочку и её убитого горем папочку… Как раз подвернулся случай поехать в Усть-Кобырзу по льду реки, уже приготовившейся к ледоходу, – я с радостью согласилась занять единственное место рядом с водителем (в кузов брать людей было уже опасно).


Мы выехали после полудня. Солнце светило вовсю, лёд трещал и прогибался под колёсами грузовика. Вода от снега, растаявшего на поверхности льда, наполовину заливала колёса, ехали быстро, молча: водитель полностью сосредоточился на дороге. А мне впервые после получения злосчастного письма было весело: чувство реальной опасности полностью вытеснило душевную боль…



* * *


После каникул меня ждало ещё большее несчастье – застрелили Белого…


Мы с Машей сидели за столом, обедали – вдруг залаял Белый. Он был не из пустобрёхов – лаял только по делу. Выглянув в окно, я увидела за забором двух незнакомцев, один из них вроде как русский. Я не заметила ружья, да если бы и заметила, мне бы и в голову не пришло, что они пришли убивать мою собаку.


Белый заливается лаем – и вдруг лай резко обрывается… Я стрелою в дверь – моя собака лежит на снегу. Подлетаю, валюсь рядом: пуля вошла в глаз…