– Спасибо, но я ненадолго, – ответила Монэ. – Господин Бужен, вы давно служите у Лауры Дюссе?
– Я служил еще у ее отца.
– Простите, сколько вам лет?
– Тридцать семь.
Бужен чуть вызывающе посмотрел на комиссара, должно быть, предвидя обычные для этой темы проявления удивления. Но тактичная Монэ осталась бесстрастной.
– Как вы относитесь к госпоже Дюссе?
– Что вы имеете в виду? – встревожено спросил управляющий, он взял со стола какую-то бумагу с огромной жирной печатью, повертел ее, будто собираясь читать, затем вновь положил. Он явно был не в своей тарелке.
– Я имею в виду ваши должностные отношения с Лаурой Дюссе, как у управляющего с хозяйкой.
Теперь Бужен нервничал еще больше, его худое лицо покрылось красными пятнами.
– Хорошие… э-э… госпожа Дюссе прекрасный, вежливый человек.
– А вы знакомы с ее сестрой?
– С сестрой? – удивился Бужен. – Н-нет… вернее… д-да…
– Так нет или да?
– Я хотел сказать, я знаю сестру госпожи Дюссе, но не настолько, чтобы утверждать, что я с ней знаком.
– Она заходит сюда?
– Иногда.
– Когда вы видели ее здесь в последний раз?
Бужен задумался. Он прятал глаза, а руки его, державшие бумагу с печатью, слегка дрожали.
– Я не помню точно… Возможно, на прошлой неделе. Могу я узнать у вас, что случилось?
– Госпожа Дюссе сделала заявление в полицию о том, что она убила человека.
– Да что вы!.. – воскликнул Бужен и мертвенно побледнел. – Не может быть такого!.. Госпожа Дюссе не способна на такое!.. Она интеллигентный, порядочный человек. Она из прекрасной семьи с крепкими, добрыми традициями.
Монэ пристально смотрела на управляющего, и ее не покидало чувство, что он произносит сейчас хорошо заученный монолог. Почти театральные интонации и жесты, наигранные восклицания. И только бледность, вдруг разлившаяся по его лицу, была естественной и реальной. Но какую роль пытается играть господин Бужен? Это ей еще предстоит выяснить.
Монэ собралась уходить, похоже, что Бужен, которому тягостно было отвечать на вопросы комиссара, с нетерпением ждал, когда же за нею закроется дверь и он останется, наконец, один. Монэ поднялась и сделала шаг к двери, но потом вдруг остановилась и сказала:
– О, совсем забыла! Господин Бужен, у вас есть автомобиль?
Этот простой вопрос, в котором Бужен усмотрел бог весть какой скрытый смысл, поверг его в смятение. Он подавленно молчал, стараясь разгадать, к чему клонит комиссар.
– А что? – наконец произнес он, голос его звучал глухо и безжизненно. – Какое это имеет отношение к делу?
– Никакого. Просто ответьте на вопрос и всё.
– Нет. У меня нет машины. И никогда не было.