– Третий этаж, налево.
Дубовая дверь блестела свежим воском. Кольцо держали в зубах две свирепые львиные головы. Монэ коснулась звонка, и за дверью раздалась заливистая трель. Почти тотчас послушались легкие шаги. Дверь отворилась и в проеме появилась молоденькая горничная с задорным румянцем на щеках.
– Комиссар полиции Монэ. Могу я видеть госпожу Бенуа?
– Да, она дома. Одну минуту, я только предупрежу мадам.
Горничная удалилась, громко стуча каблучками. Вместо нее в прихожей сразу же появилась Жюстина Бенуа, на ней был тот же костюм, что и накануне, так что можно было подумать, что она и не ложилась в постель. Она была бледна и чем-то взволнованна.
Жюстина тревожно вглядывалась в лицо Монэ, словно стараясь понять, с чем же та пожаловала.
– Госпожа Бенуа, мне нужно задать вам всего лишь пару вопросов.
– Да-да, конечно. Проходите, прошу вас.
Жюстина отворила дверь в просторную гостиную с камином и огромными окнами. Монэ почему-то вспомнился будуар Лауры Дюссе. В отличие от будуара, где шаги гулко и тревожно звучали в тишине, здесь лежал ковер, который скрадывал их. Вообще вся обстановка гостиной – мягкие кресла, массивный диван, фортепиано в углу комнаты – настраивала на расслабление и покой, наверное, немало приятных минут провели в гостиной, слушая музыку, достойные и почтенные гости, и никакие неприятности не должны были потревожить этого, должно быть, обычного состояния хозяев апартаментов. И потому само присутствие в этом местечке обеспокоенной, если не сказать, напуганной хозяйки, сразу же бросалось в глаза.
– Вы были знакомы с месье Геде?
– Нет, не имела счастья, – усмехнулась Жюстина.
– Почему же?
– Видите ли, это было увлечение Лауры, я считала его таковым. И не придавала этому особого значения.
– А почему вы не могли предположить серьезных намерений со стороны месье Геде?
– Не знаю, он мне не нравился.
– Так, значит, вы все же виделись.
– Пару раз, да и то мельком.
– Вы вчера заходили в кондитерскую к сестре. Не так ли? В каком состоянии вы ее нашли?
Взгляд Жюстины выражал удивление и растерянность, она недоверчиво смотрела на комиссара, подозревая не хотят ли ее нарочно запутать или поймать на слове. И, тем не менее, овладев собой, через мгновение она твердо ответила:
– Вчера меня там не было. Кто-то ошибся, сказав вам это. Я была там, но не вчера, а дня два назад.
– Хорошо. А ваша сестра еще здесь?
– Нет, два часа назад она уехала к себе домой.
Монэ поднялась, намереваясь уйти, и так же, как в кабинете управляющего, в последний момент, когда ее собеседник уже был готов вздохнуть с облегчением, она как бы невзначай задала вопрос, который был ей интересен: