Но они справились. Тут и было-то метров двести. Затем, оставив пятерых бойцов прикрывать их на пляже, остальные дружинники Урв-шера втянулись в освобожденный проход, спеша к закопченным стенам таинственным строений. «Странное дело» — подумал я. «Очень уж они напоминают полукруглые земные склады или ангары. Но чтобы земное строение было внутри гнезда»?
А больше я подумать уже ничего не успел. Потому что началась такое, что все посторонние мысли разом выскочили из головы.
Тонкий, но хорошо видимый луч ослепительно яркого света протянулся от ангара к ближайшему магу, когда ему оставалось дойти до строения всего лишь какой-то десяток метров. Боец Урв-шера тут же вспыхнул на месте, словно облитый бензином. Мгновением спустя загорелся еще один серокожий, а затем еще один луч промелькнул между оставшимися неповрежденными магией воздуха переплетениями ветвей бывшего гнезда и тут же поджег их, пламя сразу же взметнулось вверх. Идущие к ангару тельнор на пару секунд опешили, а потом ответили по невидимому пока противнику заклятьями «клинков силы» и «разящего льда». Впрочем, ситуация развивалась очень быстро, ни наши десантники на берегу, ни артиллеристы и зенитчики на борту «Дерзкого» и «Бойкого» просто не успели на нее сразу отреагировать.
Точнее даже не так: открыть огонь наши десантники были готовы. Но им загораживали противника мечущиеся в пробитом через гнездо проходе маги Урв-шера и деревянный лабиринт вокруг. А вот расчетам зениток и пушки «Бойкого», как и «Меларе», требовалось время для наводки. Небольшое, порядка пяти — десяти секунд. Но его-то как раз и не хватило. Мы лишь успели увидеть противника — гуманоидныефигуры среднего роста, неторопливо двигающиеся от ангара. А затем враг вошел в пробитый бойцами Урв-шера проход, и все осложнилось еще сильнее.
Высохшие деревья гнезда вспыхнули во многих местах, подожженные неведомыми лучами. Сухое мертвое дерево занималось пламенем мгновенно и разгоралось ярко, огонь тут же перекидывался на соседние стволы и корни деревьев. Запертые в тесном коридоре тельнор, спотыкаясь об разбитые ветром остатки гнезда и падая, бросились бежать обратно, спасаясь от огня неизвестного противника и огромного костра в который на глазах превращались высохшие руины гнезда. Противники неторопливо их догоняли, нисколько не беспокоясь о пламени и продолжая стрелять магам в спину. Вести стрельбу из корабельных пушек и пулеметов не представлялось возможным — огонь, дым и поднятая ранее заклятьями ветра пыль затрудняли прицеливание, да и попасть вместо противника по магам можно было в два счета.