Резко затормозила, увидев, как серое тело слетело на землю вперед. Снова первая передача. Газ. Я не могла этого чувствовать, но мне показалось, что я ощутила, как ломается каждая его кость под многотонной махиной. Теперь только вперед! К границе!
***
Дорога была прямой и относительно ровной, поэтому я двигалась гораздо быстрее, чем автобус, который вез меня и других заключенных. Я не пыталась скрыть свое пребывание в этом злосчастном лесу, поэтому оставила фары включенными и ехала на максимальной скорости, которую позволяла местность.
Примерно через минут двадцать чуть не врезалась в железные ворота, которые ознаменовали то, что я смогла добраться! Насколько хватало глаз, все было огорожено забором с колючей проволокой. Я знала, что он под напряжением, об этом мне рассказали еще во время командировки. С той стороны ворот показались люди в военной форме, они что-то кричали, держа наготове оружие. Я заглушила мотор. Руки и ноги тряслись, адреналин все еще бушевал в крови. Еле смогла нажать кнопку на брелоке, чтобы открыть неторопливую дверь. И пока она медленно отъезжала, я на несколько секунд упала лбом на руль. Еще не все. Далеко не все. Поверят ли мне?..
— Назовите имя и причину несанкционированного пересечения границы! — услышала я, когда вылезла из бронемашины, на всякий случай вытянув руки вверх.
Было бы обидно выжить в этом чертовом лесу и погибнуть от пули нервного пограничника.
— Ания Василевски. В отношении меня ведется следствие, на время которого меня отправили в тюрьму юго-восточного округа, — старалась излагать суть как можно яснее и короче, дыхание сбивалось от напряжения. — На наш автобус напали. Я единственная выжила. Меня нашел полковник Стонд, начальник тюрьмы. Он остался в лесу, ему требуется срочная помощь! Пожалуйста!
Последнее слово вышло почти писком. Военный наклонился к рации на плече и проговорил нечто невнятное.
— Повторите ваше имя!
— Ания Василевски.
Пограничник снова сказал что-то в устройство. Рация ожила и зашипела. Хотя разобрать, что именно ему ответили, было невозможно.
— Открывай ворота! — крикнул пограничник своему коллеге.
Надо признать, сработали все очень оперативно. Меня провели в какую-то комнатушку без окон. Пространство освещала одна тусклая длинная лампа на потолке, иногда она моргала, и это раздражало.
Мне даже предложили кофе. Я согласилась. Но больше не потому что хотела его, кофе я и не пью вовсе, а чтобы чем-то занять руки. Минут через пятнадцать ко мне пришел начальник смены. Я даже расстроилась, что он оказался человеком, потому что фавну могла бы поведать историю с сердцем, и он поверил бы, а человек — вряд ли.