Вот что я видел в мираже Нины! Чандра возвращался после испытания, а мокрый шланг – тот самый проводник!
– Аппарат собрали по его проекту, но полных чертежей сборки и авторских расчетов по нему нет. Чандра не патентовал изобретение и не посвящал полностью в это дело никого. И правильно делал, судя по тому, что кто-то убил его самого и спрятал аппарат!
– Это разум Виты сделал или рейдеры? – Славка засверкала от волнения золотыми переливами, как окулум.
– Тайна следствия! Вам и так уже слишком многое известно! – строго глядя на Подгорецкого, изрек Калюшенко. Видимо, он считал, что представитель Галактического Арбитража наговорил много лишнего.
– Но зачем хилякам понадобилось внушать разуму Виты? – Патрик копал так же глубоко, как следователь. – Ну вообще, почему?
– Да потому! – Подгорецкий включал и настраивал аппарат, набирая команды на сенсорах, но не надевая к биоволновую дугу. – На Каутилье не хватает энергии, а добывать что-то на планете, где есть разумное население, можно только с разрешения этого самого населения. Аппарат для того и придуман, чтобы разрешение Виты было всегда наготове!
– Без официального признания открытия оно юридически ничтожно и никакого разума Виты не существует! – объявил двойник-Балиани, но он явно выдавал желаемое за действительное.
Волны гремели о лестницу так, что казалось, она сейчас развалится от ударов, если раньше не сдастся кислоте.
– Как ты будешь ее успокаивать, когда там такие волны? – спросил я.
– Успокаивать будешь ты! – немедленно последовал ответ. – Тут нет биоволновой дуги, рассчитанной на мое биополе, а любую другую я пережгу. И неизвестно, выдержит ли изоляция аппарата помехи разозленной Виты. А ты со стандартным чипом и своими нестандартными возможностями легко свяжешься с аппаратом при любых условиях! Давай!
Что он говорит? Я же собирался давать показания! Впрочем, когда я вернусь снаружи, все равно придется рассказывать об этих самых нестандартных возможностях! Если вернусь. Надо ведь еще выйти наружу и остаться в живых!
– За это не беспокойся, помогу! – пообещал Подгорецкий. Все замолчали, а я начал настраивать чип на перевод из биополя на евроамериканский и запись, держа аппарат на коленях. Подгорецкий стоял рядом, намотав проводник на руку, как веревку. Потом он потребовал от меня наружные экзоскелеты для работы в открытом космосе, помог одеться, и наконец, мы вышли на площадку лестницы, захлопнув за собой обе двери шлюза.
Снаружи оказалось относительно спокойно. Волны плескались между опорами станции, заливая лестницу и воронку до половины, окулумы шевелили щупальцами, зависнув над нашими головами, мертвый фламбойян висел на обломанных перилах, а живые гладенцы и миксиниды, хлопая хвостами, плавали рядом. Я сел на площадку, не доверяя ногам, и открыл аппарат, Подгорецкий встал рядом, держа наготове проводник биополя.