– Я уже напилась! – прострекотала эта стрекоза.
– Угу… – промычал наш богатырь и припал к источнику столь драгоценной для нас влаги.
– Он, видно, недавно народился… – Фрида указала на мелко бегущую струйку, – видишь… ещё не оброс по берегам. Да и зверь тропу не успел натоптать к нему. Представляешь… он только родился! – она улыбнулась и присела к истоку.
Вот же радость какая. Ей-богу, дети…
Я вытащил меч и стал кощунственно работать им, как лопатой, роя метрах в пяти небольшую заводь. Наберется скоро… если для постирушек этого мало будет, то хоть лица свои от тины болотной отмоем.
– А я ещё суслика недалеко видела!.. – Капец… бедный суслик, был да сплыл. Жизнь штука такая, нехорошая… особенно если ты по жизни жирный суслик, который у всех на виду.
Стоя на четвереньках, я зачерпнул водицы и сделал жадный глоток. Студёная… аж зубы ломит. Не хватало ещё ангину подцепить. Пока я аккуратно глотал воду, место для постирушек уже заняли. Ну и ладно, ей, видно, нужнее.
Я стал выбираться из своей стальной рубахи, когда все уже немного привели себя в порядок.
– Горя! Отцепи её, а то она меня съест… – я подставил ему спину. Горыня счистил ножом пиявку.
– Готово! – отозвался здоровяк. – Больше негде нет?.. – И лыбится, зараза, стоит. – А то меня энтово, там… грызнула подлая… – и он многозначительно почесал ягодицы.
После помывки сделалось намного легче, и я стал себя чувствовать на слабую троячку. А раз так, то наш проводник решил потащить нас в бескрайнюю, опалённую жгучим солнцем степь. Ну что ж, идти так идти, оставаться тут я тоже смысла никакого не видел. Фрида пообещала, что ближе к вечеру мы выйдем к приграничью Мюрквида, и у нас будет полноценный привал.
– М-ю-р-к-в-и-д… – обкатал я слово на языке. И оно мне как-то сразу не понравилась, звучало как угроза.
По степи двигались быстро, хоть и были мы на открытой местности, но никакой тёмный зверь на солнце не выйдет, у них на ультрафиолет сильная аллергия, так что мы временно в безопасности. Только где-то стадо степных джейранов обошло нас стороной, да могучий тур повстречался с двумя молодыми тёлками. Горыня кивнул в их сторону, но арийка сказала: «Нет, нам столько не надо». А мне даже представить было страшно, что бы с нами сделал этот телёнок с метровыми рогами. Фрида рычагом взвела самострел и наотмашь выпустила стрелу в пожелтевший ковыль. Раздался характерный звук тетивы, и под выцветшим пучком травы жалобно пискнули. Не дай бог, в следующей жизни в суслика попаду! А я могу… я такой…
Солнце стало уже нестерпимо печь лицо, когда на горизонте показалась чёрная полоса леса, чем ускорила мой шаг. Я заметил, что Горыня стал понемногу от нас отставать.